Хтонь в пальто

— Я же буду с тобой. Подскажу, если что. Поверь, полевую практику сложно завалить: надо хамить заказчику, постоянно его перебивать, без спроса влезать со своими историями… Ты ведь не собираешься так делать? — Тори мотает головой. — Ну вот.

Кажется, это не слишком ее утешает. Но она перестает цепляться за ремень сумки как за соломинку, сует ноги в тапочки и выдыхает:

— Пойдем?

На кухне ждут несколько пачек чая и забавные кружки: одна — с пчелами и подписью Very beezzy, вторая — с длинной космической таксой, несущей в зубах Сатурн, третья — с мультяшными домиками. Тамара подхватывает дышащий паром чайник и кивает:

— Выбирайте кружки и чай.

У нее розово-салатовые волосы, кольцо в носу и татуировка в виде голубой чешуи на правом предплечье. Слава хмыкает: выглядит точно как человек, который позвал бы в гости хтонических чудовищ, — и придвигает к себе кружку с домиками. Тори, поколебавшись, останавливается на таксе. А чай они обе выбирают черный с малиной — или, по крайней мере, с ее запахом.

Тамара заливает кипятком чайные пакетики, садится на табуретку и, закинув ногу на ногу, улыбается:

— Спасибо, что пришли. У меня, понимаете, все подруги в других городах, а хочется вживую поболтать. Я то ли рекламу вашу видела, то ли визитку, решила позвонить: вдруг повезет? Вот, повезло.

— Всегда пожалуйста, — бормочет Тори, нервно болтая в кружке пакетик. Как же она сутулится, как же хочет спрятаться… Нет, надо помочь, иначе грош цена такому наставнику.

Слава дотягивается до нее хтонической стороной, гладит напряженную спину, разминает плечи. Тори, выпрямившись, удивленно оглядывается — и улыбается тепло и спокойно, без тени волнения. И даже сама начинает разговор:

— О чем вы хотите поболтать?

— Давайте на «ты», — машет рукой Тамара. — А поболтать… Да просто о всяком.

Прищурившись, Слава кивает самой себе: Тамару что-то гложет. Придется подталкивать или в конце концов расскажет? Может, за тем и позвала?

А видит ли Тори колючий клубок переживаний? Или это приходит лишь с опытом?

Предложив угощаться печеньем и сухофруктами, Тамара рассказывает о жизни. В городе она почти с рождения: в пять лет переехала с родителями из области; в детстве хотела стать врачом, но в итоге выучилась на дизайнера интерьера; работает кем придется, вот сейчас, например, помогает оформлять помещения для праздников — можно сказать, по профессии.

— А еще я хочу татуировки делать, но пока учусь рисовать. Вот научусь, накоплю на курсы, и тогда-а-а!..

Слава улыбается и кивает, отпивая чай, но смотрит не столько на Тамару, сколько на Тори. Та слушает, закусив губу, и в глазах у нее блестят алые огоньки — не на человеческом уровне реальности. Жаль, нельзя мысленно спросить: «Ну, что видишь?» — и получить такой же мысленный ответ. А шептаться при заказчице невежливо.

Тамара снова ставит чайник и прищуривается:

— Вы, значит, не люди? Или на какую-то часть все-таки?..

— На какую-то часть, — кивает Тори. Косится на Славу, точно спрашивая разрешения, и продолжает: — Мы выглядим как люди, едим и спим как люди, болеем как люди… Но при этом видим немного больше людей.

— Например?

— Н-ну… — Тори явно смущается. — Всяких мелких духов, которые живут в городе. Настроения разных мест. Скрытые человеческие чувства… или сложные переплетения отношений.

Тамара дергает уголком губ, и Слава прячет торжествующую ухмылку за кружкой с остатками чая. Вот оно, гложущее, вылезло на поверхность! Как ловко Тори ее подтолкнула!

Интересно, она и правда видит не только чувства, но и переплетения отношений? Почему тогда не захотела выучиться на психолога? Или родители не одобрили?

Наполнив кружку кипятком, Тамара какое-то время сосредоточенно макает туда пакетик, а потом вздыхает:

— Я тут с парнем познакомилась… Он мелками на стене рисовал, классно получилось: надпись «Город наблюдает» и огромные глаза, прям как живые. Я похвалила, мы разговорились, сходили в кафе. Он вроде интересный, но о себе не говорит, пока не спросишь: типа скучный, не о чем рассказывать. И ничего не скучный! — Тамара возмущенно сдувает с лица челку и отпивает чай.

— И ты не знаешь, тратить ли на него силы, стоит ли оно того, — даже не спрашивает Тори.

«Осмелела девочка», — хмыкает Слава. А Тамара прячет лицо в ладонях:

— Как бы цинично ни звучало, но да. Может, посоветуете что-нибудь… между нами, девочками? — Она нервно смеется.

Отставив кружку, Тори двигается к Тамаре.

— Если хочешь, я расскажу, какие чувства в тебе мечутся. Возможно, ты не все осознаешь, а так будет проще.

— Давай, — соглашается Тамара. Зачесывает набок челку, обхватывает кружку обеими руками и опускает глаза, словно пытаясь не мешать.

Тори оглядывается на мгновение: я все делаю правильно? Слава кивает: дерзай. И мысленно ставит зачет, пускай практика еще и не закончилась.

Все хтони видят скрытые чувства — но до каких потаенных уголков души докапывается эта девочка! Если бы Слава любила чаепития, хотела бы так же. Интересно, а Лютый тоже людей насквозь видит? Или у него свои способы пить чай?