Хуайнаньцзы (Философы из Хуайнани)

Ваны далекой древности возводили алтарь на Великой горе и молились Небу, приносили жертвы Земле в Лянфу [64]. То, что законы семидесяти мудрецов [65] различны, имеет основанием не стремление к противоположному, а объясняется временем. Поэтому не следовали однажды созданным законам, а следовали тому, что послужило причиной их создания. А то, что служит причиной создания законов, вызывается изменениями. Поэтому человек, способный меняться вслед изменениям, имеет особую ценность. Песне Ху Ляна [66] можно подпевать, но нельзя воспроизвести то, что породило его песню, законы мудрецов можно наблюдать, но то, что послужило к их созданию, не проследить. Речью оратора заслушаешься, но что ее делает такой, не выразить словами. Меч чуньцзюнь не любят, но ценят искусство Оу Е. Ван Цяо и Чи Сунцзы [67] выдыхают воздух и вдыхают, выдыхают старый, вдыхают новый, оставили форму, отвергли ум, бережно хранят простую основу, вернулись к естеству, чтобы странствовать в сокровенной тонкости, вздыматься к заоблачным небесам. А ныне те, кто подражают их искусству, не достигнув их способа воспитания эфира ци, установления в духе, а только, глядя на них, вдыхают и выдыхают, то сокращаются, то вытягиваются, то ясно, что так не оседлать облака, не подняться ввысь.

Пять предков и Три царя не дорожили Поднебесной, считали за мелочь тьму вещей, равно относились к смерти и жизни, не делали различий между изменениями и превращениями, крепко хранили в себе сердце великих мудрецов, чтобы зеркально [68] отражать природную суть тьмы вещей. Вверху дружили с божественным разумом, внизу вместе с Творящим изменения были с людьми. Ныне же тот, кто захочет подражать их искусству, не обретя их чистого разума [69], сокровенной мудрости, а будет держаться только их законов и приказов, ясно, что ничего не сможет привести в порядок. Поэтому и говорится: "Владение десятью острыми мечами не сравнится с владением мастерством Оу Е; владение сотней быстрых скакунов не сравнится с обретением искусства Бо Лэ" [70].