Худой мужчина

— Ну и пойло. — Она положила голову мне на плечо. — Твоя жена пьяна, Никки. Слушай, ты мне обязательно расскажешь, что было — все-все. Только завтра, не сейчас. Я ничегошеньки не поняла — о чем говорили, что там делалось. Они бесподобны.

Дороти сказала:

— Слушайте, я в таком виде к тете Алисе не могу. Ее удар хватит.

Нора сказала:

— Зачем они так этого толстяка избили? Это, правда, было смешно — но и жестоко.

Дороти сказала:

— Я, наверное, лучше к маме поеду.

— Нора сказала:

— Что еще за «ухламон»? Ник, а что значит «лопух»?

— Ухо.

Дороти сказала:

— Тетя Алиса все равно увидит. Я ключ забыла, и придется ее будить.

Нора сказала:

— Никки, я тебя люблю. Ты так вкусно пахнешь и с такими интересными людьми знаком.

Дороти сказала:

— Большой крюк выйдет, если меня к маме подбросить?

Я сказал:

— Нет, — и дал шоферу адрес.

Нора сказала:

— Поехали к нам домой?

Дороти сказала:

— Не-ет, лучше бы не надо.

Нора спросила:

— Почему? — и Дороти ответила: — Ну, мне кажется, что не следует, — и так далее, и в том же духе, пока такси не установилось возле «Кортленда».

Я вышел и помог выйти Дороти. Она тяжело оперлась мне на руку.

— Пожалуйста, поднимитесь, хоть на минуточку.

Нора сказала:

— Хоть на минуточку, — и вышла из такси.

Я велел шоферу подождать, и мы поднялись. Дороти позвонила. Дверь открыл Гилберт, в пижаме и халате. Он предостерегающе поднял руку и тихо сказал:

— Здесь полиция.

Из гостиной донесся голос Мими:

— Кто это, Гил?

— Мистер и миссис Чарльз, и Дороти.

Когда мы вошли, Мими бросилась к нам.

— Наконец, наконец-то хоть кто-то знакомый! Я просто даже не знала куда деваться! — На ней был розовый сатиновый халат поверх розовой ночной рубашки из шелка, и лицо у нее было розовое и уж никак не несчастное. На Дороти она даже не взглянула, одной рукой стиснула руку Норы, а другой мою. — Теперь-то я не буду дергаться и предоставлю все вам, Ник. Придется вам объяснить глупой женщине, что делать.

Дороти за моей спиной сказала: «Чушь свинячья!» вполголоса, но с большим чувством.

Мими не подала виду, что слышала ее. Все еще держа нас за руки, она подвела нас к гостиной, и при этом тараторила:

— Вы знаете лейтенанта Гилда. Он был так мил со мной, но я, конечно же, наверняка, все его терпение истощила. Я была так… словом, то есть, я хотела сказать, я была в такой растерянности, но теперь пришли вы и…

Мы вошли в гостиную.

Гилд сказал мне: «Привет», а Норе: «Добрый вечер, мадам!». С ним был тот, которого он называл Энди и который помогал ему обыскивать наши комнаты в то утро, когда Морелли нанес нам визит. Энди кивнул нам и что-то буркнул.

— Что происходит? — спросил я.

Гилд искоса посмотрел на Мими, потом на меня и сказал:

— Бостонская полиция разыскала Йоргенсена, или Роузуотера, или называйте его как хотите, в доме его первой жены, и задала ему несколько вопросов от нашего имени. Получается, главный ответ — что он никакого отношения к убийству или там неубийству Джулии Вулф не имеет, и доказать это может миссис Йоргенсен, которая утаивает от следствия то, что, скорее всего, является решающей уликой против Винанта. — Он снова покосился на Мими. — Эта дама, похоже, не хочет сказать ни «да», ни «нет». По правде говоря, мистер Чарльз, я вообще не знаю, как ее понимать.

Это меня нисколько не удивило. Я сказал:

— Вероятно, она испугана. — Мими тут же постаралась принять испуганный вид. — Он с первой женой в разводе?

— Сама первая жена утверждает, что нет.

Мими сказала:

— Уверена, что врет.

Я сказал:

— Т-с-с. Он возвращается в Нью-Йорк?

— Похоже, он добивается, чтобы нам пришлось официально запросить его выдачи, если он нам здесь понадобится. Как сообщает Бостон, он вопит и требует адвоката.

— Он нам так сильно нужен?

Гилд пожал плечами.

— Только если это поможет нам с убийством. Всякое там двоеженство меня не интересует. Не собираюсь никого хватать, если это не по моему ведомству.

Я спросил Мими:

— Итак? Могу я поговорить с вами наедине?

Я посмотрел на Гилда. Он сказал:

— Хоть что угодно, был бы толк.

Дороти тронула меня за руку.

— Ник, выслушайте сначала меня. Я… — Она замолчала. Все смотрели на нее.

— Что? — спросил я.

— Я… я сначала хочу поговорить.

— Ну так вперед!

— То есть, наедине.

Я потрепал ее по руке.

— После поговорим.

Мими провела меня в спальню и тщательно закрыла дверь. Я уселся на кровать и закурил. Мими прислонилась к двери, улыбаясь мне ласково и доверительно. Так прошло с полминуты.

Потом она сказала:

— Ник, я вам нравлюсь?

Когда я ничего не ответил, она добавила:

— Правда ведь?

— Нет.

Она рассмеялась и отошла от двери.

— То есть, вы хотите сказать, что не одобряете меня. — Она села на кровать рядом со мной. — Но хоть не настолько я вам неприятна, что не могу рассчитывать на вашу помощь?

— Это зависит.

— Зависит от…?

Дверь раскрылась, и вошла Дороти.

— Ник, я должна…

Мими вскочила и встала напротив дочери.

— Пошла вон отсюда, — сказала она сквозь зубы.

Дороти вздрогнула, но сказала:

— Не уйду. Не станешь же ты…

Мими хлестнула Дороти тыльной стороной ладони по губам.

— Убирайся!