Иржи, тем временем, походил по номеру, оценил санузел и большую ванную комнату с джакузи. Потом, представив в пене обнаженную красотку с бокалом вина, он загрустил окончательно. Кушать после вчерашней или сегодняшней ночной трапезы не хотелось совсем. Он прошел в спальню и, не снимая верхней одежды, упал на золотистое покрывало, раскинув руки. Медленно обвел взглядом потолок, люстру, стены и мебель. Дорого и вычурно. Много золота. Молодой человек поморщился. Ну, в-общем, сам виноват. Надо было вначале посмотреть номер. Он поднял руку и дотронулся до лба. Откинул на покрывало свои длинные волнистые волосы. И как он дал себя уговорить? Нет, после вчерашнего он совсем ничего не соображал!
Он вспомнил дорог
Иржи, не вставая, скинул с ног туфли и подтянул ноги на кровать. Все-таки слишком рано его разбудили. Он повернулся на бок, натянул на себя кусок покрывала и закрыл глаза. Сладкая дрема постепенно смежила его очи, и он провалился в сон. Тот, теплыми руками разведя таинственную завесу между мирами, не отправил художника, как всегда это делал, в обиталище грез и иллюзий, а оставил здесь, в номере.
И вот перед ним, в кресло напротив кровати, опустилась хрупкая женская фигурка. Светлые длинные волосы, легкое цветастое платье. Лица не видно из-за света, льющегося из окна. «Интересно, как она сюда попала?» — вяло подумал Иржи. — «Вряд ли ее пропустила охрана. По стене, что ли?»
Тем временем, девушке надоело сидеть, и она встала. Плавно подошла к окну и повернулась так, что стал виден ее профиль. Точеный носик, пухлые губки, длинная нежная шейка и маленькая, но высокая грудь. Тонкие руки. Ветер легонько дул на пряди. И тут солнечный луч осветил ее головку. Волосы вспыхнули расплавленным серебром. «Какая красавица!» — подумал художник и… проснулся.
За окном уже догорал закат, и рама с форточкой были плотно прикрыты.
В теле чувствовались легкость и голод. Иржи встал, умылся, расчесал свои шикарные черные волосы, уложив их с помощью мусса волнами. Улыбнулся своему отражению. И действительно, Мать — Природа от всей души одарила младшего брата тем, чего напрочь был лишен брат старший. Иржи был не только красив и обаятелен, но и притягателен как талантливая личность. Бернат, более высокого роста, нежели младшенький, да и фигура, если вглядеться, тоже ничего, окрасом не удался совершенно. Волосы, когда-то серые и жидковатые, сначала поседели, а потом и вовсе опали за ненадобностью. Узкий и мягкий юношеский овал лица сменили жесткие носогубные складки умелого дельца. На пальцах выперли суставы. Семейный нос, присущий обоим братьям, но изящно смотревшийся у младшего, у Берната на конце скрючился и обзавелся небольшой бородавкой. Немного выпячивающаяся нижняя, тоже фамильная, губа старшего вечно отваливалась от зубов, довершая ну ни капли не симпатичный образ. Но когда два брата находились рядом, то блеск очарования младшего падал на черты старшего, и окружающие тоже начинали находить его интересным. Но зато Господь дал ему талант преумножать богатства, продумывать все наперед и никогда не ошибаться. И у этого железного человека была одна слабость — его безумно талантливый Иржик. Рано лишившись родителей, погибших в железнодорожной катастрофе, восемнадцатилетний студент Бернат Измирский возглавил родительскую фирму, со временем разросшуюся в холдинг, и вырастил, правда, чертовски избаловав, младшего брата, изо всех сил пытаясь заменить ему родителей.
Иржи вздохнул, вспомнив, как долго ломавший голову, чем бы занять безутешного ребенка, Бернат принес ему первые кисточки и краски. И как, придя домой вечером, умилился расписанной цветами гостиной. Ведь мальчуган больше не плакал, а сиял довольной улыбкой. А на самом видном месте, возле камина, он нарисовал две фигурки: побольше и поменьше. «Кто это, Иржик?» — спросил брат. «Ты и я!» — ответил перепачканный малыш.
Можно сказать, именно в этот день решилась судьба ребенка: она сделала его художником. Когда Иржи немного подрос, брат отдал его учиться живописи в школу при Академии. А потом, напрягая психику Берната, желавшего видеть молодого человека дельцом, Измирский-младший получил и превосходное академическое образование. Преподаватели восторгались и пророчили молодому дарованию прекрасное будущее.