Художник Её Высочества

Фотокорреспондентов и кинооператоров, материализующихся из воздуха, попросили не выползать на середину сцены, и всё равно их приходилось оттаскивать за полы назад.

Президенту подали стул, вежливо предложили сесть. Столица Александр Иванович породисто вздёрнул подбородок, но глазами разного вида тайком рыскал по огромному залу. Судя по тому, как сжимался в руке золотоперый «Паркер», ясно — президент собирается дать бой.

Кому только? Это и есть «строители», о которых ему пыталось подсунуть аналитические записки крапивное семя службы безопасности? Острог бы их побрал с их шутовскими акциями! Устраивают какие-то «деньки прозрачных границ», сговариваются по «Интернету» с китайцами, прибалтами, выбегают тысячами с двух сторон и братаются на пограничной полосе, врубают музыку, заглушающую стрёкот боевых вертолётов, танцуют, веселятся, игнорируя пограничников с озверевшими псами.

У микрофона барышня. Ей предложили взять на себя обязанности председателя. Восемнадцать лет, кажется, уже исполнилось.

— Попрошу внимания. Первым делом хочу заявить: мы не обладаем полномочием вершить какой бы то ни было суд. Задача проще. Попытаться разобраться в причинах кризиса власти и поискать выход из него. Думаю, Александр Иванович не откажет в любезности принять участие в разговоре.

«Куда ему деваться?» — подумал Степан, кусая бутерброд с бужениной. Буфеты в Кремле, при том, что вроде как низложение верховной власти, работали исправно. Рядом жевал Вильчевский, прихлебывая квас из бокала от «Леонардо».

Президент притянул микрофон к себе.

— Хорошо, что пионерское собрание понимает свою нелегитимность. Что ж, дорогие содержавники! Давайте побеседуем еn bloc{в целом}.

У микрофона барышня-очкарик, первый или второй курс университета. Начинает не без шпилек:

— Дважды два четыре, но лучше надеятся на лучшее. Лучше бы как раз наоборот, в деталях выпарить экстракт воли и делания, шаг за шагом вскрывая причины конфронтации власти и народа.

— Власть! Народ! — ударил по столу Столица так, что мяукнул микрофон. — Что может знать об отношениях власти и народной толщи желтизна цыплячья? Даже не буду извиняться за тон, потому что мне смешно!

Юница взрослого хамоватого напора не выдерживает и по-детски краснеет. С другого микрофона её заслоняет кавалер преддипломного увеличения:

— В конечном счёте, все мы — невылупившееся цыплята в этом большом яичке цвета неба. Наше пионерское собрание, как вы выразились, господин бывший президент, лично мне напоминает Национальное собрание Великой французской революции.

— Я вам не бывший президент, мелочь пузатая! — взвился Столица. — Я власть действующая! И то, что вам удалось вломиться в Кремль, еще не драма, драмоеды! В городе полно войск!

— А-я-яй, господин президент!

Барышне у микрофона с невинным видом (верхняя губа покрашена фиолетовой помадой, нижняя серебряная, обтянутая парашютным шёлком попка, дутые плечи футболки, рэйверские «гриндерсы» с металлическим носком, способным выдержать танковую гусеницу) палец в рот господину президенту лучше не ложить (если он традиционной ориентации). Совет президенту ласково, не делать скоропалительные заявления, что он обладает легитимной властью утопить нелегитимное собрание в крови. Слово не воробей.

Председательствующая попросила не горячиться в любом случае. Хоть Останкино не разблокировано, да какие блокировки, когда спутники над каждым фонарным столбом? Достойнее господа.

Президент скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула с видом: «Ну, хорошо, корректен я, корректен, поцелуйте меня в одно легитимное место через вашу нелегитимную вуаль.»

— И я сожалею. И продолжу.

В двух словах девушка в «гриндерсах» персонально как раз против нелигитимности собрания. Более того, твердо высказалась за первую, общественную фазу импичмента. И даже склонна к декретированию немедленного смещения А.И. Столицы с поста президента России без всяких юридических оговорок. Жиронда, по логике истории, обязана уступить место якобинскому радикализму.

— Серьезная девчурка.

— Она права, Ванька. Этот же ничего хорошего за свою лжизнь не сделал. Череп какой-то мятый. Так и кажется: тронь пальцем — черви повылазят. Мозги смердят!

— Если он отсюда выйдет, нам крышка.

— Не думаю. Баланс сил изменился.

Столица не преминул воспользоваться тем, что разбор полётов происходит задним числом.

— Вам легко советовать, мои несовершеннолетние друзья. Хотел бы я посмотреть на ваши рекомендации тогда, когда автономисты перекрыли границы. Бежать с поднятой юбкой легче, чем с опущенными штанами. Даже левая пресса местами вякала про блокаду. Забыли?