Художник Её Высочества

— Прощай, Степан Андреевич, — улыбнулся. — А может свидимся когда. Да и скорее всего свидимся, что я, в самом деле? Жизнь — дама без возраста.

Глаза его эти воловьи…

Между двойными солнцами системы — светящийся шнур. Красный гигант, гравитационный вампир высасывал немощного соседа.

— Ничего удивительного. Если цивилизация существует половину галактического года, с ней может случиться что угодно.

— Сколько это, галактический год? — поинтересовался, обдирая звездочкой банан.

— Двести миллионов лет, время полного оборота солнца вокруг центра галактики.

Полгода..! Человек порой раздуется в гордыне: «За нами тысячелетний опыт человечества!» Что такое тысяча лет? Девять долгожителей. Деваться некуда, земляне ещё троглодиты совершенные. Глупы до святости. В лучшем случае — хитрые. Оттого что необразованны — живут основными принципами выживания примитивного — агрессией и объединением, о религии речь, раз породила всё: государства, монополии, партии, банды. И писать серию «Дурак» необязательно. Кого ни пиши, всё то и будет. Надежда на исключение.

— Мир-то мёртвый, — интриговал Терентий. — Только здесь теперь заповедник, охраняемый пуще девственности. Чего хмыкаешь? Я неправильно выразился? Никак что ли не охраняется?

Потянули на малой тяге к кирпичной планете. По курсу какой-то геометрический порядок.

— Тут запрещена быстрая езда. Сразу по ребрам получишь.

Геометрический порядок у края жидкой атмосферы при приближении оформился в условный куб, предполагаемый по зеркальным пирамидам колоссальных размеров в углах. Внутри куба стайка запятых.

— Не темни. Что там такое?

— Вскрытие покажет. Самому же интересней. Можно сказать, это оранжерея. Можно сказать, арбузня. Сад. Как ни назови, один шут, оно последнее, что осталось от Пилигримов. Не могло не остаться. Зато потом драка между наследниками была, дай Боже! Пока галактический совет не прибрал к рукам. Теперь выдают только по записи. Завидки меня берут. Единственной персоне, насколько знаю, еще не давали. Ниже уровня звездной ассоциации ловить нечего. Такс! Тормознули нас. Последняя проверка… Угу, драконы пропускают. Сейчас ты у нас совершишь один из двенадцати подвигов Геракла. Золотое яблоко Гесперид стырить не желаешь?

Перед ними, конечно, не яблочный куст подаренный Геей богине Гере в день свадьбы, но любой грибник, ничтоже сумняшеся, указал бы и на грибницу, и на ножки, и на пленки плодового тела, и на шляпки. Единственно, лисички эти, большие и маленькие (насчитал шестнадцать штук) — густого ультрамаринового цвета.

— Очень похоже на грибы.

— Охотно верю, трижды величавый. Только перед тобой верх самых передовых технологий, какие только известны во вселенной. Что ж, причалим к самому созревшему и топай, рви.

Корабль прилисичился на шляпку. Степан прикинул её размеры. С Кунцевский район Москвы будет. Подарок-то великоват, куда его потом прятать, спрашивается?

— Иди, земнородный. Что стоишь, глазами хлопаешь?

— Куда идти..? Скафандр что ли одевать?

— Никаких скафандров.

— Атмосферы же не видно. Разве там не открытый космос?

— Много спрашиваешь, небеснейший. Подарок активирован и даже знает твое имя-отчество.

— Оно живое что ли?

— Да пойдешь ты или нет?! — и приказал. — Отмена защиты.

Лопнула диафрагма в обшивке. На небе нагло светились звезды и бликовал резкими зайчиками угол попавшей в поле зрения пирамиды стражей. У Бумажного прямо оборвалось внутри, до того ярко представилось, как воздух из корабля с ревом вырывается наружу, вместе с воздухом вылетает он сам, как миленький, глаза лопаются от разницы давления, тело коченеет в стуже вакуума в нелепой позе падающего человека. Бррр!

— Ну пошли в мышеловку за бесплатным сыром.

Корабль сразу, затянув вход, ушел вверх.

Он, конечно, полол на даче всё своё розовое детство, но что-то грядок не видно. Наклонился, хотел пощупать плоскость под ногами, но пальцы вдруг погрузились в ультрамариновую плоть почти без сопротивления. Отдернул руку, посмотрел на пальцы, на них абсолютно ничего. Ого! Пошел потихоньку вперед, искренне желая не провалиться внезапно вглубь грибочка. Хорошо, что там говорил, темнила? Сорвать он его должен? Где обычно грибники срезают гриб? Понятно у грибницы. Подошел к краю шляпки, с опаской заглянул в глубину. Далеко внизу светились волокна грибницы. Степан разозлился. Он что самоубийца вниз прыгать? И как он тут дышит? Вокруг хоть и великий, но глубокий вакуум.

— Это вообще что такое, синее утопленника?! — занес ногу пнуть непонятно что под собой, и замер так с ногой, согнутой в колене.

В голове пси-голос: «Я — две тысячи сто сорок третий модуль выращенный базовым заводом-изготовителем. Моя сертификация не информативна для вашего уровня знаний. Если желаете, в целях психологической адаптации, можете дать мне любое собственное имя.»

Степан осторожно опустил ногу на поверхность.

«Не удовлетворяющий цвет может быть изменен на соответствующий вашим эстетическим представлениям.»

— Жёлтенький, — автоматически сказал пораженный Степан.

Покойницкий цвет тут же сменился жизнерадостно-желтым.