Художник и актриса (СИ)

   Соловейчик кивнул. Старый армянин Арен Саркисян, хозяин очень приятного ресторана в Кузькино, выдрессировал и свою обслугу и своих клиентов - без галстука и приличного платья не пускал в кабак даже позавтракать. Исключение составляли только постоянные клиенты или личные друзья Арена.

   - На сколько высокая? - уточнил Соловейчик.

   - Выше среднего роста.

   "Рост подходит, - подумал капитан, - но комплекция не катит. Хотя, возможно за несколько лет мадам отожралась на криминальных харчах. Волосы - конечно парик."

   - Дальше.

   - Посидели, поговорили, и актриса отчалила, - продолжал Андрей, - баба посидела еще пару минут, расплатилась, сделала одни звонок по сотовому и вышла из ресторана. Полчаса покружила по городу и вошла в означенный дом. Мы довели ее до подъезда. Все.

   - Дилетанты отзвонились?

   - А то. Сразу же, - подтвердил Андрей. - Мещерякова доложила, что знакомство назначено на семь часов в баре у Арена.

   В ресторане старого армянина был не только ресторан, но и вполне приличный бар с более маленьким зальчиком, большой барной стойкой. Вообще-то этот бар предназначался для молодежи, которая не может оплатить обед в ресторане. Кроме пива и орешков там выдавали комплексный обед из супа и сосиски с тушеной капустой. Дешево и сердито, но для не богатой молодежи вполне сойдет. Вход в бар был отдельный.

   - А почему не в ресторане? - удивился капитан.

   - Я тоже спросил, - усмехнулся Андрей, - и знаешь, что ответила эта актриса? Меня, говорит, уже тошнит от рыбы и салатов. Перейдем на пиво и орешки. Представляешь?

   - У богатых свои причуды. - Буркнул Соловейчик. - Ладно, пока свободны, но к семи подходите к кабаку. Кстати, нарисуй-ка мне второго фигуранта, Андрюха.

   Лейтенант быстро выдал словесный портрет мужика, который беседовал с Мещеряковой в первый визит вместе с художником. Высокий, медведеобразный блондин, в дорогом качественном свитере, без бороды и усов. При деньгах. "А вот второй - вполне подходит" - удовлетворенно кивнул головой Соловейчик, выслушав доклад лейтенанта.

   Бороду состриг. Волосы покрасил, а вот мясо с живота и бедер согнать не догадался. Интересно.

   - Дилетанты здесь, в Кузькино?

   - Не-а. - лейтенант взял со стола вторую карамельку. - Чего им тут четыре часа делать? В Москву уехали. На своем прекрасно-зеленом Нисане.

   - Ладно, Андрюха, иди. - Соловейчик отпустил лейтенанта.

   Он еще раз просмотрел распечатки, данные ему полковником, и решительно взялся за телефон.

   - Алевтина Борисовна? Капитан Соловейчик.

   - Добрый день, капитан, - глубокий голос актрисы в который раз взволновал Соловейчика, и если бы не фанатичная преданность Варе, капитан, возможно, принял это волнение за некоторую влюбленность. - Я уже доложилась вашему сотруднику, - упредила его вопрос она.

   - Да, спасибо. Алевтина Борисовна, скажите, пожалуйста, как профессионал, сегодня эта Лара была сильно загримирована?

   - Вся от ушей до хвоста, - последовал четкий ответ. - Парик, накладные вставки под свитер, большой профессионально сшитый бюстгальтер, подкладки под щеки, длинная широкая юбка, и мастерский грим. Мастерский! - подчеркнула Алевтина.

   - А как вы думаете, как она выглядит в натуре?

   Актриса задумалась на минуту. Соловейчик уж подумал, что она не расслышала вопроса.

   - Она - натуральная брюнетка, очень стройная, смуглая. И конечно, у нее совсем другой цвет глаз. Я думаю, либо карие либо зеленые.

   Соловейчик чуть не поперхнулся. Ничего себе ответик! Но откуда актриса может это все предположить? Свахи давали другой портрет - каштановые длинные волосы, бледная, словно поганка, худощавая, сутулая.

   - О, да это же очень просто, - гортанно рассмеялась актриса. - Просто надо быть немножко наблюдательным и знать секреты театрального перевоплощения.

   - Если вас не затруднит, поясните, - попросил капитан.

   - Извольте, - согласилась актриса. - Брюнетка - потому, что как она ни старалась, но запудрить усики над губой у нее не получилось. Такие черные усы могут быть только у натуральных брюнеток. Смуглая - поскольку не удосужилась загримировать руки. Причем это природная смуглость, не загар. То, что она не толста, выдала грудь. Поверьте, капитан, шестой размер носить с такой легкостью невозможно, а у нее даже плечи не сводило. Он ей абсолютно не мешал. А стройность ног обозначалась сквозь юбку. Когда Лара выходила, юбка задралась, явив этому свету длинную изящную икру. При такой икре широкого бедра, которое она себе набила, быть не может априори.

   - А глаза?

   - Если у вас когда-нибудь были знакомые, носящие линзы, вы бы заметили, что при определенном свете видна граница линзы и белка глаза, - пояснила актриса, - да и голубизна глаз была неестественной. А то, что натуральный цвет радужки карий или зеленый, это простите, жизненное наблюдение. Для брюнетов эти цвета типичны.

   - У меня дочь черная, как ворона с ярко-голубыми глазами. - Парировал капитан.

   - Вы счастливый обладатель красавицы дочки, капитан, - сделала комплимент актриса. - Но, замечу, ярко-голубые. А голубизна у Лары была какого-то грязного цвета, что предполагает более темный естественный окрас родной радужки. Я вас убедила?