Художник и Дракон (СИ)

— Лили, — Нарцисса присела возле женщины, обнимая ту за плечи, — Не плачь, всё образуется, вот увидишь.

— Нарси, как мне не плакать, если мои сыновья должны сразиться друг с другом, и один из них должен погибнуть? Как приказать сердцу не болеть, что всё именно так и должно быть? Как принять то, что я родила чудовище, мечтающие превратить своего брата в прах, только потому, что он родился? Нарси, как смириться с тем, что мой сын уже совершил смертельное преступление?

А тем временем…

— Я кажется знаю, кто такой этот таинственный Посланник, — Ричард влетел в гостиную, где все собравшиеся преспокойненько попивали чай. Антарктида ожидаемо вздрогнула, Америка вжала голову в плечи, а вот Австралия с прищуром уставилась на подростка.

— И кто же это? — вперёд подался Лонг, уже мысленно проведя сотню экспериментов над этим неизвестным, и в конец расчленив его на кусочки.

— Не поверите, это мой старший брат, — ухмыльнулся Ричард, с вызовом посмотрев на Арси, — И ты до сих пор будешь утверждать, что ему место в этом мире?

Женщина не ответила, она только сильнее нахмурилась.

Глава 40, в котором начало действий

— Ну ты посмотри на него, сестра. Что один, что второй, оба упрямые глупцы. Ещё и эта зараза… Жаль для меня закрыты Ворота в рай, — прорычал Люцифер, наблюдая за тем, как младший из Поттеров недоуменно уже в третий раз пытается пробить защиту Анри.

— Я слышала голос сестры. Смерть её детей отразилась на ней сильнее, чем она предполагала, — пробурчала черноволосая женщина, задумчиво накручивая на палец тёмную прядку волос Анри, голову которого она удобно устроила у себя на коленях, тем самым позволив парню хоть ненадолго избавиться от кошмаров, — Бедный ребёнок.

— Сколько она его ещё собирается мучить?

— Пока не решит, что он достаточно настрадался за своё преступление.

— Это может занять вечность. Неужели Жизнь не понимает, что Карателей отца останавливает только до сих пор незаполненный артефакт? И даже бессмертие эльфов не спасёт их от мучительной смерти.

— Наша сестра, Люцифер, живёт в своём мире. Каждая смерть, которую я забираю, причиняет ей боль, и она уже не одно тысячелетие оградилась от смертных, наслаждаясь вечной жизнью своих детей. Даже во время перерождения она больше не дарует своё благословение душе, искупившей свои грехи.

— И тем самым обрекает их на гнев отца. Чем она вообще думает? Или настолько уверена, что тебе легче? Её боль от одной смерти длится мгновение, а ты должна десятилетиями контролировать грешников, и что толку? Если они в результате перерождаются без веры в добро и Создателя?

— Ну, всё же попавших в Рай она навещает, — попыталась улыбнутся Смерть.

— И? Этих безгрешных по пальцам пересчитать можно. Скажи мне на милость, чем Жизнь тогда лучше Создателя? Такая же лицемерная и эгоистичная.

— Слышала бы она тебе, — запрокинув голову и заливисто рассмеявшись, брюнетка с некой долей тоски в чёрных глазах посмотрела на брата, — А если серьёзно, Люци, нам надо как-то возвращать Анри. Другого Посланника у меня нет. И если ничего не сделать, вскоре нас ждёт нашествие мёртвых душ, и как довесок к этой проблеме, свихнувшаяся от боли Богиня жизни. Что делать будем?

— А может, ну его, пусть отдохнёт у тебя на коленках, а я сам там всех упокою?

— Поверь, я бы рада согласиться, но ты ведь понимаешь, что это невозможно? Одно дело охота за пределами планеты, и совсем другое — прогулки по ней. Сила смерти за километр затронет жизни смертных, и если их не ждёт мгновенная смерть, то сумасшедшие обеспечено всем без исключения. Ты понимаешь, чем это чревато?

— Больше убийств, насилия, необдуманных поступков, и вообще — не поддающаяся контролю катастрофа, — виновато опустил голову Люцифер, осознав всю глубину глупости предложенного.

— А теперь думаем, как убедить обиженную сестрёнку отпустить малыша. Ему ещё учиться, а у нас уже второй день впустую потрачен.

* * *

— Люциус, у нас большие проблемы, — в кабинет заместителя министра магического мира ворвался раскрасневшийся и тяжело дышавший Джеймс.

— Джеймс, тебя не учили стучаться? — нахмурив светлые брови, холодно осведомился Люциус, возвращаясь к прерванному занятию, а именно — изучению колдографий, присланных из аврората французского отделения.

— А, ты уже в курсе?! — тут же выпрямившись, непринужденного заметил Глава аврората, как будто это не он только, что словно школьник нёсся через всё министерство, чтобы поделиться свежайшими новостями с будущим родственником.

А новость состояла в следующем: двадцать четыре часа тому назад из небольшого поселения во Франции пропали двое детей из малоизвестного детского приюта. Поселение это было далеко от цивилизации, а потому и не удивительно, что небольшой домик, державшийся на честном слове, и чудом ещё не развалившийся, где проживали осиротевшие детки, мало кого интересовал. И, как выяснилось во время расследования, отношение к детям было соответствующим — пренебрежительный, мягко говоря. Недоедание и, соответственно, наличие давно ставших хроническими болезней на лицо.