Художник и Дракон (СИ)

— Анри? — обеспокоенный голос Люцифера заставил повернуться к нему не только Анри, но и Смерть.

— Что?

— Она что-то сделала?

— Люци, — и столько боли и мольбы было в этом едином слове, — Эта… женщина, хочет, чтобы я помог братцу собрать какой-то временной артефакт, способный вернуть время вспять.

— Она сама тебе об этом сказала? — не поверила брюнетка. Жизнь же — богиня, дарующая новую жизнь, она ведь не может всерьёз требовать этого? Или она не понимает, какие последствия принесёт с собой вмешательство в течение времени?

— Нет, не сказала, она просто тонко намекнула, впихнув мне знание об этой гадости. Ни где найти, ни как собрать, даже принцип работы упустила. Всего лишь крупицы информации: что это, для чего, и что подчиняется эта хрень Песочнику. Вот.

— Уууу. Попал ты, парень, — рассмеялся вдруг Люцифер.

— Что это с ним? — с подозрением спросил Анри, когда, спустя две минуты непрерывного смеха, демон даже икать начал, но ржать так и не прекратил.

— У него истерика, малыш.

— А причина?

— Ну сам посуди. Ты — Посланник смерти, и твоя задача истребление Песочников, а тут такой парадокс: чтобы опять не очутиться в пучине отчаяния и немилости Жизни, тебе придётся с Песочниками сотрудничать. Ты, конечно, можешь наплевать на себя и исполнить свой долг, но, в отличие от меня, сестра — всевидящая и стоит ей только заподозрить, что ты не собираешься исполнять её волю, она тут же утащит тебя в свой мирок. Раньше, чем ты доберёшься до Карателя. А без тебя смертным с ними не справится.

— А если сотрудничество?

— Хех, можно, конечно, рассмотреть этот вариант. Ты сможешь втереться в доверие, и возможно у тебя даже получится отодвинуть цель, коей пытаются достичь Песочники, но результат окажется одним и тем же. Мир ждёт гибель, а Богов — война. Замкнутый круг.

— А почему Боги не вмешаются? И почему война?

— Уже, как видишь, вмешалась одна. Мы не можем — право есть, но не стоит этого делать, если хотим сохранить мир. Божественная сила — не то, что может остаться незамеченным. Одно наше присутствие среди смертных способно убить. Их тела слишком слабы, чтобы выдержать давление такой величины. Поэтому этот вариант даже не рассматривается, — зло прищурилась Смерть.

— А подробности?

— Понимаешь, малыш… Люцифер тебе ведь рассказывал, что мы с отцом, мягко говоря, не в ладах. Ему может и всё равно — сам создал, сам уничтожил. А мне, которой посчастливилось прожить, хоть и не долгую, но жизнь смертной, люди нравятся. И пусть это немного неправильно, но они развиваются и растут уже не одно столетие независимо от Создателя. Тяга к жизни, любовь к семье, дружба, искренняя надежда и способность раскаяться в своих грехах, и попытаться заслужить новый шанс, упорство — всё это вызывает во мне уважение к этим маленьким созданиям, и мне нравится за ними наблюдать. А отец… он и сам не понимает, что создал. Он продолжает беситься, что не только его дети, но и игрушки отвернулись от него. И ты знаешь, малыш, это его право. Убивать или позволить жить. Но он сам наделил души бессмертием и даровал им перерождение. И когда миллиарды грешников, для которых дорога в рай закрыта, рванут в мой мир за прощением, я вряд-ли смогу оставаться спокойной и в своём уме. Даже сестра… Каждая убитая жизнь, причиняет ей боль: огромную и невыносимую. Эта боль длится мгновение, но уже этого хватило, чтобы спустя тысячелетия она создала свой народ, дабы отвлечься от этой вечной пытки, а теперь представь, когда в один миг все души покинут этот мир?

— И что делать?

— Даже не представляю. Просить Жизнь отменить своё требование, всё равно что требовать с отца убрать Карателей. В этом она действительно в него пошла, такая же упрямая.

Глава 42, в которой не видать мне покоя

Пока богиня с братом уже третьи сутки решали проблемы уже не только мирового масштаба, а куда более колоссального, Анри было велено заняться делом полезным, и в разы плодотворнее, чем просто языком трепать, где и без него прекрасно обойдутся. А значит, заталкиваем обиду на подобное отношение по-глубже, приказываем себе не дуться и идём грызть гранит науки. Тем более, что парень действительно провалялся без сознания достаточно долгое время, а он ещё даже не знает, в каком состоянии сбежали его родные от эльфов, а Люцифер, чтоб ему споткнуться на ровном месте, молчит. Партизан хренов, ещё и утверждает, что вмешался он во-время, и ему, Анри, правда-правда, не о чём переживать. И что уж душой кривить, брюнет почти поверил. Вот только этот его взгляд явно что-то утаивал.

— А что случилось с тем принцем? Он мёртв? Надеюсь, что да, иначе даже Жизнь его не спасёт. Эту мразь мне точно жаль не будет.

— Анри, — осуждающе покачал головой демон.

— Что?

— По трём эльфам, ты чуть ли не хуже, чем по покойным родственникам убиваешься, а тут такая кровожадность.

— Ну… они же не в чём не виноваты. Были. И в том коридоре оказались по приказу принца. Если бы не он… — последние слова парень буквально прошипел.