Художник механических дел

Заключение по модели де Рибаса сочинял Эйлер сам, и с превеликой хитростью. Пространно выразив многие похвалы строителю модели, академик отметил: при исследовании столь больших сооружений следует быть особо придирчивым, а потому надлежит произвести второе испытание.

Румовский подписать заключение отказался, сочтя модель вовсе сомнительной.

На втором испытании господа академики сами указывали, как расположить груз на модели. И она прогнулась. А прогнувшись, через малое время и вовсе рухнула. О том сообщила комиссия в отчете туманно и отменно любезно: неосторожно клали груз, модель получила боковой удар, и, быть может, потому потерпел неудачу опыт. Однако же окончательно судить о доброкачественности модели пока еще невозможно.

Тем и кончилось.

А через месяц, декабря 27 дня 1776 года, та же комиссия собралась на Волковом дворе свидетельствовать модель механика-художника господина Кулибина.

Иван Петрович знал, что Эйлер будет строг, быть может, придирчив, но справедлив. Найдет модель надежной – так и скажет. Румовский не раз Кулибина поощрял и недоволен был похвалами де Рибасу, считал их криводушными. Ждет Румовский испытания с интересом. Прочие члены комиссии – академики и адъюнкты[16] – все ученики Эйлера. Доброжелательны же будут, пожалуй, не все, ибо затеей механика многие недовольны.

Кто есть Кулибин? Школы научной не проходил, в дисциплинах теоретических слаб, а прямее сказать – вовсе невежествен. Строение же мостов требует знаний высоких. Выполнение смотрителем мастерских дела, перед которым Лондонская академия стоит в недоумении, весьма сомнительно.

Задорный Эйлер наизусть знал, о чем размышляют господа члены комиссии, собравшись на Волковом дворе, и поглядывал на них иронически. Он думал: «Расчеты правильны – следовательно, успех несомненен. Впрочем… взаимодействие сил при нагрузке тяжести на модель может оказать вовсе нежданные чудеса. Но гений, чутье, но неусыпный труд механика! Вот с чего надобно счет начинать – об этом иным академикам, кажется, неугодно помнить. Могут просчитаться!»

Кулибин подошел к членам комиссии:

– Весу в модели, как вам ведомо, триста тридцать пудов. Строена она в десятую часть натурального моста. По опытам, мною сделанным, и правилу, выведенному господином Эйлером, надлежит модели выдержать тяжесть, вдесятеро большую ее веса, – три тысячи триста пудов. Вес железа, привезенного для кладки на мост, господами адъюнктами академии проверен.

Работные люди быстрым шагом, чтобы не задержать лишнее время господ академиков, носили железные части на модель.

Тысяча пудов. Мост стоит. Академики пошучивают:

– Два моста изъездили, третий доезжаем.

Это вспоминали они о моделях капитана де Рибаса.

Две тысячи пудов. Мост стоит. Академик Лексель пошучивает:

– Этак скоро Кулибин нам лестницу на небо построит!

Эйлер не смеется. Ждет напряженно.

Догружают третью тысячу пудов. Академики поеживаются от холода – с утра на морозе стоят, а близок обед. Однако больше никто не шутит. Рассматривают модель. Кулибин беседует с академиком Румовским:

– Корабли под мостом смогут проходить и с высокими мачтами, разводить его не потребуется. Несмотря на то, проезд по мосту рассчитан без неудобной крутизны. Проезжая дорога по мосту идет не по верху арки, а внизу, по настилу. Начало же въезда на мост – без малого на сто сажен от реки. И потому подъем полог, не затруднителен.

Три тысячи триста пудов положены на модель. Полная тяжесть.

Кулибин подозвал рабочих, велел собрать со всего двора остатки железа и перенести на мост сложенный в углу кирпич – еще пудов пятьдесят.

Не рухнул мост, не погнулся.

Прозрачное легкое строение похоже на затейливую игрушку. Однако тяжесть оно держит нешуточную.

Кулибин неторопливо поднимается на мост. Широким жестом приглашает взойти членов комиссии. Эйлер, тогда уже полуслепой, забыв о старости, первым шагает на мост, пробираясь между штабелями железа и кирпича. За ним следуют члены комиссии.

Эйлер кланяется Кулибину:

– Радостно видеть, что верные исчисления ваши принесли желаемый успех. Поздравляю вас с отличным художеством! – И, ехидно поглядывая на недавних шутников, добавил: – Вам остается, господин Кулибин, оправдать пророчество. И впрямь, не построите ли нам лестницу на небо?

Кулибин позвал на мост и работных людей. Словно торжественной процессией – Кулибин с Эйлером впереди – проходят мост из конца в конец господа академики, господа адъюнкты и за ними строители модели.

Орлиным был замысел – победно свершение.

Однако испытание не считалось конченным. Всю тяжесть оставили на модели, а под средину ее подвесили на веревочках гирьки. Расстояние от гирь до земли вымерили, чтобы знать, не осядет ли мост.

Двадцать восемь дней приходили проверять – мост не осел.

Заключение диктовал в академической канцелярии Эйлер: проект правилен, строить через Неву мост длиной сто сорок сажен по замыслу Кулибина можно. Под заключением подписались все члены комиссии, и было представлено оное императрице.