Художник механических дел

Тогда он внимательно прочитал всю записку. Опыт Кулибина был мудро задуман, умело выполнен, и великий ученый подумал, что, быть может, в смотрителе мастерских академия нежданно обрела гения.

А модель пока строилась на обширном дворе мастерских, в особом сарае. На зиму Кулибин распорядился поставить в сарае печи, чтобы дело шло быстрее и работные люди не мерзли. Ночами модель сторожили караульщики – не растаскали бы на дрова.

Материала надобно было много – за одни лишь болты для скрепления деревянных брусьев плачено более тысячи двухсот рублей. Отпущенные императрицей деньги разошлись сразу, и строение модели Кулибин производил на собственный кошт, урезывая во всем себя и семью, покупая материал часто в долг и уплачивая работным людям из своего академического жалованья.

Между тем явилось осложнение, вовсе нежданное. Испанский офицер в русской службе капитан Хосе де Рибас[15] представил в академию проект и малую модель моста через Неву, перекинутого аркой с берега на берег, – замысел, отчасти подобный кулибинскому.

Обычную медленность рассмотрения проектов на сей раз пришлось вовсе оставить. Де Рибас был человек придворный и первым вельможам приятель. Прежде представления в академию модель была доставлена в Зимний дворец и при удобном случае показана императрице. Академии наук было велено дать отзыв.

Назначенная для того комиссия собралась с Эйлером во главе. Предложения господина де Рибаса нашла комиссия разумными. Однако при испытании модель не выдержала груза и вчетверо менее рассчитанного – рассыпалась. Не отказывая автору в обильных похвалах, комиссия признала, что по представленной модели мост через Неву строить нельзя.

Впрочем, де Рибас тут же сообщил, что у него готовы чертежи другой модели, несравненно лучшей. И принялся с великой поспешностью строить вторую модель.

У Кулибина же на Волковом дворе работа шла толчками – то дотемна визжали пилы, стучали молотки, то все затихало: не было денег на покупку нужных для строения припасов. Но все же дело близилось к концу.

И вдруг в академии переполох: пожаловал внезапно сам Потемкин. Да не в Конференцию, а прямо в Седьмую линию, на Волков двор. С поспешностью собрались академики. Низкими, придворными поклонами приветствуя вельможу, старались угадать, зачем приехал. Григорий Александрович обвел всех глазами и огорошил академиков вопросом, вовсе нежданным:

– Кулибин где?

Побежал курьер в мастерские. Кулибина там не нашли. В тот день Иван Петрович рано поднялся к себе – собрались близкие к обеду. Не успел запыхавшийся курьер, ворвавшись в столовую, сообщить о прибытии Потемкина, Григорий Александрович сам пожаловал в квартиру.

– Да у тебя, никак, гости?

Кулибин поклонился:

– Я нынче именинник.

– Что ж не позвал меня? Давай вина, поздравить хочу.

Выпив рюмку, поцеловался с Кулибиным.

– Показывай модель. Приехал мост твой смотреть.

Спустились в сарай. Плотники застыли с молотками в руках, глядя на пышно разодетого вельможу.

Потемкин взобрался на модель, потопал ногами – прочно ли.

– Что говорят в академии?

– Господин Эйлер одобрил исчисление прочности моста. Однако многие почитают мой опыт забавным.

Потемкин обернулся и поглядел на провожавших его академиков:

– Не погодим ли забавляться?

С тем и уехал.

А дело с мостом вскоре и вовсе запуталось.

Господа академики

Меж академиками было несогласие. И у господина Домашнева, директора академии, – досадные хлопоты. Горячился Румовский. Обходительнейший Эйлер улыбался загадочно и советовал сыну, секретарю академического собрания, соблюдать дипломатическую осторожность. Профессора Лексель и Крафт были в сомнении – разводили руками.

И все из-за господина де Рибаса, представившего таки вторую модель.

Она и впрямь была лучше первой – в даровании и остроумии замысла капитану отказать было нельзя. Однако оставались сомнения. А императрица справлялась, а фельдмаршал князь Голицын дважды писал в академию, требуя рассмотреть модель и отзыв дать без промедления. Подразумевалось: благоприятный отзыв.

Нагрузку по правилу, выведенному Эйлером для Кулибина, новая модель де Рибаса при первом испытании выдержала.

Но было что-то сомнительное в расположении бревен, нагруженных на модель. Выходило, пожалуй, что часть бревен сама была как бы опорой для остального груза.

И отсюда недоверие, и отсюда споры. Дать отзыв, окончательно благоприятный, было невозможно. Сомнения же академиков могли вызвать неудовольствие двора, где нынче де Рибас был в моде.

А между тем Кулибин сообщил, что его модель готова и он просит ее испытать.

Вынести решение о модели де Рибаса, не испытав кулибинской, – несправедливо. На том настаивал Румовский, с тем согласился Эйлер. У прочих членов комиссии были к тому же и мысли посторонние: конечно, де Рибас в чести, однако не след забывать, что Кулибина посетил Потемкин, тем заявив свой интерес к творению механика.