Художник механических дел (Повесть о Кулибине)

На рассвете увидел — бежит к нему старик. Кто такой? Не разглядеть в утренней дымке.

Прибежал, сел на камень — отдышаться. Плачет. Вымолвил наконец:

— Иван Петрович, отец родной, вот горе-то! Иван Петрович, батюшка, Христом богом молю: пойди ко мне жить с семейством, пока отстроишься! Хоромы, сам знаешь, небогатые, да лучшую горенку тебе отдам. Не откажи!

Верным другом остался нижегородский часовой мастер Алексей Пятериков, первый ученик Кулибина.

Поднялся Иван Петрович, молча поцеловал друга, оперся на его руку, и пошли два старика.

— Не кручинься, Иван Петрович, денег тебе выхлопочем на новое строение.

Кулибин приостановился, подумал и недовольно ответил:

— Прежнее мнение о деревянном мосте вовсе оставить. Мост через Неву надобно строить железный. И два разводных пролета для пропуска судов — у правого берега и у левого.

Пятериков опасливо взглянул — не тронулся ли Иван Петрович умом.

Пожил у Пятерикова, потом у старшей дочери, в селе Карповке, близ Нижнего.

Зять хлопотал. Из общественного призрения, учрежденного для помощи беднякам, выдали шестьсот рублей на строение дома. Мало. Дали немного денег вперед в счет пенсиона. Хорошо еще, заимодавцы терпят, не требуют долгов. А строить новое жилье хлопотно: время, силы отнимет.

Присмотрел Иван Петрович ветхий домик, купил. Одна радость, что садик есть, хоть запущенный. Ну, это ничего — в саду можно поработать. Труд, угодный богу и радостный.

Сочинял же Кулибин в это время проект железного моста через Неву. О том уже и прежде были заметы — их спас Иван Петрович от огня.

Надлежало поставить четыре быка, сложенных из дикого камня: два у берегов, два ближе к середине реки. От быка к быку перекинуть арки из железных решеток. Три арки…

Иван Петрович посадил три деревца в саду и разогнулся. Болела поясница, однако думалось хорошо. Легко вспоминались примеры подходящих строений. Чугунный мостик через реку Мойку на Невском проспекте, своя модель моста деревянного, что ныне установлен для прогулок дам и кавалеров в Таврическом саду. Та модель показала, как верно сосчитанная арка, дуга огромной длины, легко держит тяжесть. В железном мосте собственной тяжести много больше, нежели в деревянном. Однако каждая дуга будет лишь в четвертую часть той, деревянной. Надлежало удостовериться в толщине и форме железных брусьев, из которых сложится мост.

Тут Иван Петрович вспомнил, как сидел на стропилах внутри шпиля Петропавловской крепости, всматриваясь в его строение, вспомнил строение всего Петропавловского собора. И нашел пропорции дуги над входом в церковь подходящими для моста. И улыбнулся: вот нежданно-негаданно для чего пригодилось опасное восхождение на шпиль!

Чертежи были изготовлены, объяснения к ним написаны. Помня о запросах Адмиралтейств-коллегии по строению машинных судов, Кулибин писал объяснения подробно, чтобы на все вопросы, какие могут возникнуть, ответ был тут же.

Пора было посылать в Петербург.

В столице было празднично: император Франции, покоривший половину Европы, непобедимый полководец, побежден. Значение России возросло неизмеримо, властители европейских стран говорили с императором Александром подобострастно.

Кулибин вспоминал победы екатерининских времен. Пышные праздники, новые дворцы, богатые монументы, украшение столицы. Он думал: время благоприятствует замыслу. Прилично ли столице столь важной державы, городу, богатому дворцами, пышными храмами, обстроившему набережные гранитом, не иметь моста! Деревянный на плашкоутах стыдно почитать за мост. Весной и осенью, как прежде, отрезаны важные части города — Васильевский остров, Петербургская сторона. И по-прежнему терпят бедствия, гибнут жители, которых неотложные нужды заставляют пробираться на авось, рискуя головой, по некрепкому льду.

Однако кому вручить судьбу проекта? Какому ж ведомству надлежит иметь попечение над сооружением моста? Зыбко, неясно, как со строением речных судов. Дело большое — решать будет государь. Следственно, не ведомство важно, а кто будет говорить государю о мосте. Нужен человек, не равнодушный к народной пользе и близкий к императору.

В случае ныне граф Аракчеев. Забота графа о пользе народной сомнительна. Но механическим художествам граф не чужд — сам совершенствовал сверление пушек и делание ружей.

Ход к государю через Аракчеева, вернее нет. А к Аракчееву где ход? Кулибин вспомнил о старинном своем доброжелателе — сенаторе Аршеневском, что был губернатором в Нижнем, когда подносил механик Екатерине часы яичной фигуры.

Ему и послал Кулибин проект с покорнейшей просьбой передать его графу Аракчееву. К проекту приложил Кулибин письмо Аракчееву.

И сенатор передал проект всесильному временщику.

Канцелярию Аракчеев держал в строгом порядке, и ответ не замедлил. Спустя четыре месяца получил Кулибин послание, чистенько писанное канцеляристом и с собственноручной графской подписью.

Вежливое послание.