Худшие подруги

– Для меня – да. Ты в столовой чуть не плакала.

– Слойка черствая и невкусная попалась.

– Это из-за Козырь? В школе вы больше не тусуетесь вместе.

– Какая тебе разница, Бойко? – повышаю я голос. – Чего лезешь?

Сержусь я, грущу, чуть не плачу… С кем дружу, кого люблю? Что ты

нос суешь в чужие дела? У тебя теперь есть Алина… Вот и топай…

Ей-богу, не хотела я про Алину говорить! Но ее имя прямо-таки

вылетает из моих уст. А еще отчего-то снова в носу чешется, будто

слезы вот-вот из глаз хлынут… Последние слова я произношу с каким-то театральным надрывом. Аж от самой себя тошно становится. Зато

Макар, услышав мою пламенную речь, неожиданно разулыбался. Чем

снова выбесил.

– Чего скалишься? – не выдерживаю я.

Тогда Бойко негромко смеется и шагает мне навстречу. Теперь мы

стоим рядом прямо перед путями и слушаем звук приближающегося

поезда.

– Аля, ты ведь только со мной так общаешься. Я очень польщен.

– Было б чем гордиться…

– Значит, я – избранный? Как Нео из «Матрицы».

– Ой, Макар, заткнись!

– Вот тебя и прорвало. Ты вообще ни с кем ничем не делишься?

– А с кем мне теперь делиться? – глухо и растерянно отзываюсь я, немного остыв.

– Давай сюда руку, – говорит Макар.

– Это еще зачем? – настораживаюсь я.

Вместо ответа Макар молча берет меня за руку.

Поезд, гремя тяжелыми вагонами, приближается к нам на всех

парах и предупреждающе гудит. А Макар не удостаивает меня

ответом.

– Слушай, Бойко, надеюсь, мы с тобой не будем вдвоем прыгать

под поезд? Я, конечно, расстроена, но не настолько, чтобы Анну

Каренину изображать.

– Кричи, – громко говорит Макар.

– Что? – теряюсь я.

Мой вопрос тонет в грохоте подходящего к нам поезда.

– Кричи! – повторяет Бойко, повышая голос. – Все, что

накопилось… Легче станет! Мне тоже в последнее время хреново…

Хочешь, я первый начну?

Макар, запрокинув голову, хриплым голосом начинает:

– А-а-а-а!

Поезд в этот момент проходит мимо, но совсем близко от нас.

Грохочет, раскачивается… Я вижу мелькающие окна и светлые

занавески. Голос Макара тут же тонет в этом грохоте, и тогда я, последовав его примеру, ору что есть мочи:

– А-а-а-а!!!

Я получаю безумное удовольствие от процесса, а еще кажется, что

вот-вот сорву голос. Макар больше не кричит, зато я продолжаю

громко орать, выплескивая все, что скопилось за осенние месяцы.

Бойко, глядя на меня, смеется. Тогда я прекращаю свой крик и тоже

смеюсь… Нет, смеюсь – это мягко сказано. Я истерически хохочу, привычно похрюкивая.

Поезд длинный. Он торопится, рвется вперед, гремит, стучит, громыхает как гром. Шумит так же громко, как мое вдруг

разволновавшееся сердце. Оно готово вот-вот выскочить из груди, когда Макар вдруг, не отпуская моей руки, притягивает меня к себе и

как одержимый начинает целовать.

Глава 8

Тася

Трудно ли жить без одной руки или ноги? Я думаю, да. Но сейчас

кажется, что мне отрубили половину тела, разделив пополам. Все не

так. Слишком трудно ходить, размышлять, дышать, говорить. Я

потеряла часть себя – и не представляю, как такое пережить или хотя

бы привыкнуть.

Первая неделя после ссоры с Алей – ад. Мы еще сидим за одной

партой, но между нами такой холод, что зима может смело брать

отпуск в этом году. Мы и без нее все заморозим. По школе уже прошел

слушок о нашем разладе. Его трудно не заметить. Радует, конечно, что

нас с Макаровой или слишком уважают, или боятся, чтобы

расспрашивать напрямую, но… пристальные взгляды, шепотки,

обсуждения только прибавляют нервозности к моему и без того

шаткому состоянию.

С трудом доживаю до пятницы, мечтая отдохнуть от ледяного

котла под названием «школа». Конец полугодия давит на плечи, а на

голову сыплется такое количество заданий и контрольных, что

черепушка вот-вот расколется. И последний удар на этой неделе

получаем на уроке английского вместе с грозным заявлением

Виктории Олеговны: «Сегодня пишем диктант!»

По классу разлетаются тяжелые вздохи и тихие ругательства, но

учительница непоколебимо шагает между парт и раскладывает перед

учениками чистые листы. По привычке смотрю на Макарову, чтобы

вместе ужаснуться и поддержать друг друга, но быстро себя

одергиваю. Это больше не про нас. Мы попытались в понедельник

изобразить нейтралитет, но получилось откровенно фигово и

неискренне. Аля так на меня смотрит… Будто я что-то у нее украла.

Но это неправда! Я…

– Готовы? – произносит Виктория Олеговна, прерывая мои мысли, и начинает зачитывать текст.

С головой погружаюсь в выполнение работы. Вслушиваюсь в

слова учительницы и орудую ручкой. В целом все не так уж плохо.

Текст несложный, есть парочка заковырок, но я уверена, что получу

как минимум четверку.

Под конец урока перепроверяю диктант и замечаю краем глаза, что Аля наклоняется ко мне, заглядывая в листок. Действую чисто