Худшие подруги

восторге от нашего с Алей распада, но Лиза… У нас с ней – давняя

война. И сейчас она думает, что побеждает.

Коробкина уже было собирается сдвинуться с места и уйти.

Насмотрелась? Встряхиваю мокрыми пальцами так, чтобы осыпать

одноклассницу мелкими каплями.

– Спятила? – вопит Коробкина, оборачиваясь и вытирая шею

ладонями.

– Ой, – отвечаю я, хищно улыбаясь. – Извини…

Обхожу Лизу и топаю к двери, гордо расправив плечи.

– Овца, – слышу злобную ругань за спиной и улыбаюсь еще шире.

– От овцы слышу.

Кое-что в мире точно остается неизменным. Никакие коллапсы не

страшны нашей взаимной ненависти с Коробкиной. И если дружбу или

любовь можно разрушить, то ненависть – это точно навсегда.

Хлопаю дверью, ныряя в теплый салон автомобиля. Взрослый

мужчина в черной шапке оглядывается и грозно произносит:

– Девушка, а можно поаккуратней? Не холодильник закрываете.

– А можно уже поехать? – резко отвечаю я. – Я опаздываю.

Я не собиралась грубить таксисту, но меня так колотит от стресса, что не получается себя контролировать. Все началось с того, что я

уронила насадку для душа на голову, обожгла палец утюжком для

волос, а в довершение сорок минут не могла нарисовать ровные

стрелки. Хорошо, что родителей нет дома, иначе они бы отвезли меня

в больничку с подозрением на психическое расстройство.

Сжимаю руки в кулаки, уговаривая себя немного успокоиться. Я

ведь радоваться должна – еду на свидание со своим идеальным

парнем. Что может быть лучше? Но вместо окрыляющего счастья

чувствую убивающую настроение злость. И даже не особо понятно на

кого. На Алю, Олега или на саму себя? Как мне хочется сейчас

позвонить лучшей подруге и рассказать о переживаниях! Получить

волшебный пендель, услышать ее забавный смех и какую-нибудь

шутку в духе любимой Макаровой. Аля бы точно придумала, как меня

подбодрить, поделилась бы уверенностью. Никто не верил в меня

больше, чем она.

Мне ее так не хватает…

Встречаемся с Олегом в небольшой уютной пиццерии, которая

находится в одном из самых крупных торговых центров города. Милое

местечко. Отзывы в Сети – только положительные, народу не слишком

много, мягкие кресла и симпатичные элементы декора. Но, несмотря

на приятную атмосферу и слюновыделительные запахи, даже

маленький кусочек пиццы не лезет в горло. Медленно потягиваю

глинтвейн на вишневом соке и поддерживаю вялую беседу.

Дымарский очень старается. Без устали болтает обо всем на свете: экзамены,

поступление

в

университет,

приближающийся

баскетбольный матч. Смотрю на парня и пытаюсь разгадать свои

ощущения. Все в нем вроде отлично, но есть предчувствие…

Маленький червячок, разъедающий сердце и не дающий расслабиться.

Неделя прошла с того момента, как мы с Алей разделились. Олег

сейчас здесь со мной, но что происходит между ними? И происходит

ли вообще что-то? Стоит ли мне переживать?

– Тась, твоя пицца уже остыла, – говорит Дымарский, кивая на

мою тарелку.

– Я не голодная. Хочешь, съешь сам.

– Давай я лучше попрошу ее подогреть? Ты какая-то грустная.

Этот кусочек поднимет тебе настроение.

– Не…

Олег вскидывает руку, прерывая мой протест. К нашему столику

подбегает рыжий паренек с широкой улыбкой:

– Чем могу помочь?

– Подогрейте пиццу для девушки, пожалуйста. И принесите

малиновый чизкейк.

– Да. Конечно. Одну минуту, – кивает официант и убегает.

– Я ведь сказала, что…

– Тася, – вздыхает Олег и накрывает мою ладонь своей, наклоняясь вперед, – я не отпущу тебя домой грустной и голодной. Что

случилось? Ты целую неделю такая замученная, а сегодня – особенно.

А я целых три часа колдовала над образом. Надела лучший наряд, проработанный до мельчайших деталей. Небесно-голубой комбинезон

прекрасно подчеркивает все достоинства, его дополняют цветные

голубые линзы, перекрывающие родной карий цвет глаз. От одного

взгляда на размер каблука моих ботильонов может проснуться боязнь

высоты, но какая у меня в них походка – просто бомба. Волосы

идеально прямые и гладкие, стрелки на глазах не просто сестрички, а

точно близняшки. Все выверено до миллиметра. И теперь я слышу, что

выгляжу замученной?

Олег, похоже, пугается изменений на моем лице и сразу пытается

исправиться:

– Нет. Я не об этом. Ты потрясающе выглядишь. Правда! Но глаза

у тебя грустные. Ты почти не улыбаешься и совсем не шутишь. Я, конечно, догадываюсь, в чем дело, но…

– И в чем же? – спрашиваю я, нахмурившись.

– Тась, все об этом знают.

Собираюсь выдернуть руку, но Олег усиливает хватку и нежно

гладит большим пальцем мою ладонь, успокаивая. Он с сочувствием

смотрит мне в глаза и слабо улыбается:

– Может, оно и к лучшему. Аля вроде неплохая девчонка, но… То, что она говорит о тебе…

– А что она говорит обо мне? – удивляюсь я, мгновенно

подобравшись.

– Ну-у-у… – мнется Олег, и я замираю в пугающем ожидании. –

Мы с ней успели пообщаться во время репетиций. Я хотел узнать о