Худшие подруги

Он знает. Все знает! Возможно, понимает, что и Тасе

небезразличен…

В доказательство моих мыслей Олег продолжает:

– Но я выбрал тебя. Мне нравишься только ты, Аля.

А потом Олег находит мои губы. «Вот и наш первый с Олегом

поцелуй», – услужливо сигнализирует мне мозг. Будто я без него не

знаю! Я так долго этого ждала… Еще с начала сентября. С того самого

дня, когда впервые увидела парня в школе.

Вообще-то поцелуй должен был стать первым в моей жизни.

Именно с этим человеком – с красавчиком Дымарским. Но разумеется, не все так просто. Кое-кто нарушил мои планы… Макар снова все

испортил. Зачем в тот раз у железнодорожных путей полез меня

целовать?..

С Олегом мы целуемся уже больше минуты. Монотонно, размеренно и, как положено, с языками. И все время я прокручиваю

недавние события в голове и думаю только о Бойко. Что за наказание?!

Чем я провинилась в прошлой жизни, что судьба в этой наградила

меня Макаром?

Сравниваю эмоции и с ужасом понимаю, что сравнение – не в

пользу Олега. Нет, целуется он очень даже хорошо, чувствуется

опыт… Но у меня внутри ничего не дрожит и не обрывается, как в те

мгновения, когда я целовалась с Макаром. Тогда ноги были ватными, а

сердце прыгало в груди словно сумасшедшее. Тогда вообще все было

как во сне…

…Мы долго целуемся под грохот колес. Макар крепко обнимает

меня и гладит по щеке. И мне в ту минуту кажется, что важнее любви, нежности и поцелуев нет ничего на свете. Гремящий поезд проезжает, и мы с Макаром еще какое-то время стоим обнявшись. Лишь когда

вокруг становится тихо-тихо, я, словно очнувшись, отпихиваю Бойко.

– Ты зачем меня поцеловал? – шиплю я на парня.

– Да я вообще-то давно хотел, – отвечает Макар.

– Надо же! Хотел он! – продолжаю возмущаться я. – Бойко, ты

совсем дурак?

– Ты вроде была не против, – усмехается Бойко. – Тебе ведь

понравилось? Можем повторить…

С этими словами Макар наклоняется ко мне, но я в ответ опять с

силой отпихиваю парня.

– Иди ты! Ненавижу тебя!

Конечно, о том, что мне понравилось (и еще как понравилось!), говорить не хочу. Я, наконец, перехожу через пути и направляюсь к

парку. Необходимо остыть и все хорошенько обдумать. Но Бойко, разумеется, увязывается за мной.

Мы молча заходим в пустынный осенний парк. Здесь никого, кроме одинокого дворника на соседней аллее, который медленно

шуршит метлой.

– Больше никогда не прикасайся ко мне, понял? – сержусь я, ни

разу к Макару не обернувшись.

– Угу, – лениво отзывается он.

Эмоции после всего происходящего захлестывают. И коленки по-прежнему дрожат от слабости. Я останавливаюсь посреди голой аллеи

и резко оборачиваюсь.

– Если ты еще раз решишь что-то испортить в моей жизни…

Макар приближается ко мне практически вплотную и

раздраженно перебивает:

– Макарова, думаешь, мне легко жить, влюбившись в тебя по

уши? Тебя ж, дуру, из башки не выкинуть!

– Ты кого дурой обозвал?..

– Это кто из нас еще кому жизнь портит, – с горечью продолжает

Макар. – Я, может, сам тебя сто лет бы не видел… Сдалась ты мне. Но

ты вечно мельтешишь перед глазами.

– Вот и не смотри.

– Да пошла ты…

– Сам иди!

– Я к тебе никогда не прикоснусь и в жизни в сторону твою не

посмотрю, довольна?

– О, еще как!

Тогда Макар сплевывает себе под ноги, а я, поморщившись, разворачиваюсь и бреду в глубь парка. Но обернувшись, снова вижу

Макара.

– Опять тащишься за мной?

– Не могу ведь я позволить, чтобы тебя здесь какой-нибудь маньяк

выловил? – хмурится Макар.

Вокруг сумрачно и неуютно. И каркающие вороны над головой

кружат.

– Действительно, – глухо отзываюсь я.

Так мы с Бойко, «прогулявшись», добираемся до моего дома, не

проронив больше ни слова. Я – впереди, он – чуть поодаль. Оба

обиженные, злые и немного обескураженные тем, что случилось.

Молча проводив меня до подъезда, Макар уходит. И с пятницы

держит свое слово – теперь мы даже в школе взглядами не

пересекаемся. А я все время думаю о том дне…

Думаю о том дне и в то время, когда целуюсь с Олегом. Когда мы

играем очередную партию в настольный хоккей и едим мороженое.

Когда, одевшись, выходим на вечернюю нарядную улицу, шагаем мимо

разукрашенных витрин. Мир сияет, сверкает золотом и серебром… А

мне плевать. Я продолжаю думать о том дне даже в тот момент, когда

Олег, проводив меня до подъезда, целует на прощание. И меня это

сводит с ума. Мало мне в жизни проблем со школой и ссоры с Тасей…

Почему еще и Бойко все только усложняет?

Когда Олег уходит, а мой мозг снова подает странный сигнал.

«Наконец-то!» – я усаживаюсь на лавку и тяжело вздыхаю. Наверное, свидание далось мне непросто из-за противоречий в моей голове. И

почему я такая сложная?

Нестерпимо хочется позвонить Тасе и потребовать от нее

объяснений. Почему она решила действовать настолько гадко?

Говорить обо мне всякие глупости за спиной… Это на нее не очень