Худшие подруги

похоже. Такой поступок можно совершить в состоянии отчаяния. Как

Тася себя чувствует сейчас? Что случилось в ее жизни? С тех пор как

мы перестали общаться, меня не покидает чувство, что я упускаю что-то важное…

Стянув варежку зубами, лезу в сумку за телефоном. Нахожу

Козырь в контактах и долго кружу пальцем над ее номером, раздумывая, стоит ли звонить. Если бы Тася хотела помириться, то она

хотя бы дала мне знак… Наверное. А она почему-то называет меня

лицемерной при Дымарском и, как обычно, перетягивает одеяло на

себя.

Решительно сворачиваю телефонную книжку и снова пялюсь в

экран. Макар Бойко. Вот кто виноват во всех моих бедах. И

нестабильном психическом состоянии. Идеальное свидание пошло

наперекосяк, потому что я не могу выкинуть из головы ситуацию, которая произошла в парке. Зачем он полез целоваться?

Разбередив душу, отправляю Бойко послание.

«Ты снова мне все испортил!»

Сообщение прочитано, но Макар не торопится на него отвечать. И

это бесит! На улице совсем темно, только одинокий фонарь освещает

лавку. Сидеть на ней уже холодно, надо идти домой. Бреду к крыльцу, не отрывая взгляд от горящего экрана. Почему Макар не отвечает?

Думаю об этом и страшно злюсь.

Я. Жду. Сообщение. От. Бойко.

Приехали.

Может, он побывал у гадалки и меня приворожил?

Только в лифте получаю от него ответ. Сердце тяжело колотится, пока я открываю сообщение.

«Макар, ты там пьяная, что ли?»

Я негромко смеюсь и, привалившись спиной к стенке, печатаю

ответ. Лифт гудит и медленно ползет вверх на одиннадцатый этаж.

«Ненавижу тебя, Бойко!»

И следом еще одно.

« Я не Макар, а Аля… И почему-то не могу перестать думать о

том, что случилось в пятницу».

Но последнее сообщение не доходит до Бойко. Наверное, в лифте

связь не ловит.

Зато, как только я выхожу на лестничную клетку, вижу новое

сообщение от Олега.

« Спасибо за сегодняшнее свидание, Аля. Ты лучшая!»

Но признание почему-то не вызывает во мне никаких эмоций, в

отличие от эсэмэски Бойко про «пьяного Макара».

Дома я громко хлопаю дверью, кидаю сумку на пол, а ключи с

грохотом отправляю на тумбочку. Из комнаты выглядывает Маня.

– Свидание не удалось? – спрашивает сестра.

– Ах, при чем здесь это? – в сердцах восклицаю я, мучаясь с

замком молнии на сапоге. Стоит мне только присесть на корточки, как

тут же вразвалочку подходит Арнольд и пытается облизать лицо.

– Ну и как он целуется? – продолжает допрос Маня.

Почему-то снова первый, о ком я думаю, – это Макар. Поэтому на

всякий случай уточняю:

– Кто? Олег?

– Нет, блин! Наш Арнольд! – сердится сестра, а бассет-хаунд

действительно все-таки успевает облизать мне щеку. – Или ты еще с

кем-то успела поцеловаться?

Представляю Манино лицо, когда она узнает, что этот «кто-то» –

ее обожаемый Бойко.

– Не твое дело, Манюня, – говорю я, наконец справившись с

сапогом.

Быстро снимаю куртку и шагаю в ванную. Маня – за мной.

– А я думала, ты с Олежкой поссорилась. Он ведь с Тасей…

– Не говори мне об этой предательнице!

– Значит, ты все знаешь? – ахает сестра. – Я их видела.

– Ага. Козырь болтает всякие гадости про меня.

– И как ты… – начинает Маня.

– Мне неприятно это обсуждать! – повторяю я и захлопываю

дверь перед носом Мани.

Включаю воду, и пока та с шумом стекает, растерянно смотрю в

зеркало. И чем дольше гляжу в свои испуганные зеленые глаза, тем

сильнее кажется, что мое отражение вот-вот растворится…

Что со мной? Я словно под дурманом. Достаю телефон из кармана

джинсов. Отправив Олегу в ответ несколько сердечек, пялюсь на

последнее сообщение для Бойко. Зачем я ему написала про пятницу?

Дура!

Но послание не доходит до адресата. И только теперь меня

осеняет, что дело не в плохой связи. Макар просто сунул мой номер в

«черный список»…

Глава 9

Тася

Двадцать пять… Двадцать шесть… Двадцать семь…

Шумно выдыхаю на подъеме, напрягая пресс. Мышцы живота

горят, лоб и шея вспотели, но я упрямо продолжаю третий круг

упражнений, стараясь не обращать внимания на заложенный нос.

– Тася! – строго произносит мама.

Ложусь на пол и запрокидываю голову, чтобы встретить

недовольный родительский взгляд.

– Я тебя дома оставила, чтобы ты поскорее выздоровела, а не для

того, чтобы ты надрывалась. Что за шутки? И не надо рассказывать, что с высокой температурой жир сжигается быстрее. А ну, марш в

постель!

Спорить нет никакого желания. Поднимаюсь на ноги, ощущая

легкое головокружение, валюсь в кровать. Мама подходит ближе и

присаживается рядом, укрывая меня одеялом. Касается прохладной

ладонью моего лба, смотрит в глаза и напряженно вздыхает:

– Тась, что ты творишь? А?

– Я за последние четыре дня съела годовой запас шоколада и