Хулиган

Вместо ответа Катюша дернула головкой, отвернувшись к окну. Она так больше и не взглянула на меня до самой остановки, сгустив и без того мрачные тучи в душе. Решил, что сегодня не отступлю. Нам обоим это было необходимо, как кислород. И как бы Туманова ни сопротивлялась, она уже увязла во мне по самые уши. А я в ней до краев.

Знал, что, переспав с ней, туман в башке понемногу рассеется. Не сразу, но весь флер недоступности осыплется к моим ногам. Можно будет вернуться к нормальной жизни. И да, мое предложение все еще оставалось в силе…

Воинственный котенок.

Ты достойно сражалась, но настало время сдаться…

Припарковал тачку и быстрым шагом пошел за ней. Кровь с бешеной скоростью неслась по венам, пульс шкалил, пока внутри все содрогалось от нетерпения: как путник, отыскавший в Сахаре колодец с водой, ей Богу.

Катюша ускорила шаг: почувствовала опасность. Все правильно, только тебе не убежать. Не в этот раз. Она зашла во двор, не переставая оглядываться. Моя девочка остановилась около подъездной двери, судорожно рыская в поисках ключей. Замер у нее за спиной, обдавая нетерпеливым дыханием тонкую шейку. Вены лопались от напряжения. Я еле держал себя в руках, неотрывно сверля глазами девичий затылок.

Наконец, мы оказались в подъезде.

Проигнорировав лифт, Катюша, звонко цокая каблучками, поспешила наверх. Я не отставал. Один. Второй. Третий пролет. Спустя считанные мгновения мы вновь застыли у этой двери. Только теперь снаружи. Она трясущейся рукой попыталась вставить ключ в замочную скважину. Промазала.

Не произнося ни слова, забрал у нее связку, медленно провернул ключ в замке. Раздался жалобный щелчок, и дверь распахнулась. Я подтолкнул девчонку в квартиру.

– Я хотел, чтобы в первый раз все было красиво, но, видимо, романтика – не наш конек.

Захлопнул дверь и сгреб её в охапку. Несколько мгновений мы так и стояли в кромешной темноте. Желание выворачивало наизнанку, заставляя сердце гулко биться о ребра, а зубы стираться в порошок от нетерпения. Я подтолкнул ее к тумбочке, которую заприметил еще вчера, толкаясь своим возбуждением в округлые девичьи бедра.

– Алик… – пискнула, цепляясь за мои плечи.

– Да, котенок. Я здесь. И никуда не уйду. – Содрал расстёгнутую куртку с дрожащих плеч и, не мешкая, на ощупь дернул блузку.

– Это все так неправильно… – прижалась губами к моим губам.

Сама.

– Я знаю, ты меня хочешь, – приблизился впритык к ее носу, опаляя горячим дыханием. – Катюша. – Приподнял за попку, усаживая на край тумбы, попутно стягивая колготки вместе с трусами.

Пи*дец! Я больше не мог ждать… Член стоял колом, налившись горячей бурлящей кровью. Было больно говорить. Дышать. Её запах одурманивал. Она так сладко пахла. Как-то правильно. Иначе, чем другие девчонки. Хотелось раствориться в этом запахе. Забыться. В ней. Прямо. Сейчас.

– Катюша… – нетерпеливо пробирался ладонями под юбку.

В груди пекло. Каждый вдох давался с титаническим трудом. Я задыхался!

– Алик… – так нежно и как-то обреченно.

– Да, милая, – прижался губами к тонкой шее, прокладывая дорожку из поцелуев ниже, к выпирающим ключицам, окончательно освобождая ее от блузки.

– Мне страшно.

И мне. Пиздец как… потому что…

– Я тебя не обижу. – С трудом отстранился, срывая с себя куртку и футболку. – Просто доверься… – возвратил ее маленькие ладошки на свою пылающую кожу. – Все будет хорошо.

Да ладно?!

Хватит разговоров!

Настойчиво и многообещающе накинулся на желанные губы. Жадно. Неистово. Углубил поцелуй, попутно щелкая пряжкой ремня, слизывая ее взволнованное рваное дыхание, приспуская свои джинсы и боксеры. Почувствовал мимолетное облегчение, высвобождая каменный член. А потом засунул руку ей под юбку, раскрывая пальцами промежность.

Ой, бля-я…

Она была не просто влажной. Она текла! Текла только от одних моих губ и рук. Протолкнул палец глубже, заставляя Катюшу тихонько ахнуть, а потом прижался головкой к влажным складкам, притягивая её за попку ближе к себе.

К краю пропасти, в которую уже давно сорвался.

Я развел ее стройные ножки, упираясь членом в клитор и слегка надавил, подаваясь всем корпусом вперед. Острые ноготки вонзились мне в плечи. Девчонка судорожно вздохнула, нежно всхлипнула, когда я, скрипя зубами от напряжения, стал заполнять ее собой.

Это вышка! Долбанная вышка.

И я все еще контролировал каждое движение, будто трахаю стеклянную вазу.

– Ну же. Расслабься. Я так сильно тебя хочу… – нащупал напряженную горошинку, принимаясь неторопливо ее поглаживать, двигаясь внутри уже гораздо увереннее.

Толчок. И еще один. Быстрее. Резче. Катюша молчала. Или изо всех сил старалась молчать, только чтобы не выдать своих истинных эмоций. Она была влажной. И очень тугой. Очень. Но так и не доверилась мне до конца…

Совсем немного приоткрылась и снова захлопнулась. Это сводило с ума. Перемалывало в труху. Разматывало на атомы, пока мои руки беспорядочно скользили по ее дрожащему телу.