Хулиган. Его тихоня

21.4. Семейные разборки

POV Леша

Я сидел на диване у Черепа, в то время как он сам сидел рядом, скрестив руки на груди, и смотрел телевизор. Громов, прислонившись бедром к настольному футболку, стоял в дальнем конце комнаты, разговаривая по телефону. Мы оба были на так называемом посту, присматривая за Черепом и следя за тем, чтобы он не покидал своего дома.

Последние несколько недель были сущим адом. Я затерялся где-то между заботой о Рябинине и контролем Черепа, который так и рвался творить всякую херню. С этими двумя не было ни минуты покоя. Если Даня был моим лучшим другом, то Череп был другом Влада, и сказать, что Череп пришел в ярости, увидев состояние Рябинина, когда мы прибыли в “Логово”, было ничего не сказать. Это было гребаное преуменьшение, потому что он буквально жаждал крови. И он бы ее получил, если бы я не вмешался. Если бы не я, то, возможно, Череп сейчас лежал бы в той же больнице, что и Влад.

Блять.

Теперь я искренне недоумевал, как Даня смог взять на себя заботу обо мне и справлялся с этим так легко. Это было пиздец как трудно. У меня попросту не осталось времени ни на что другое, даже на Ксюшу.

При воспоминании о ней во мне поднялось чертово чувство вины, от которого заныло в груди.

Я пренебрегал Ксюшей, пренебрегал своей девушкой только для того, чтобы обеспечить безопасность своих друзей. Да, за ней присматривали наши люди и она была в абсолютной безопасности, даже когда меня не было рядом. Но это было не то, чего мы с ней хотели.

Она была так счастлива, когда мы раньше гуляли вместе или ходили куда-нибудь. И это было не притворство, она правда была счастлива. Ксюше по правде нравилось быть со мной, говорить со мной, целовать меня и обнимать.

Она всегда скучала по мне.

А я… А я не знал, о чем она вообще думала.

Иногда мне хотелось хорошенько встряхнуть ее.

Накричать на нее.

Спросить, какого черта она все еще оставалась со мной.

Она была слишком хороша для меня. Слишком чиста. И это не давало мне покоя, потому что я хотел видеть Ксюшу рядом с собой и в то же время не хотел портить ее жизнь. А последнее обязательно произойдет, если она не уйдет от меня.

Нет, я не смогу. Не смогу сдержать обещания, данного ее родителям — не причинить Ксюше вреда. Я причиню его, если она останется со мной.

Я не смогу сделать ее счастливой. Не с помощью тайн и лжи, которыми уже сейчас портил все между нами. Но если бы я рассказал ей правду, то точно бы не сделал ее счастливой. Расскажу и она немедленно захочет уйти.

Но если я знал, что не смогу сделать ее счастливой ни при каком раскладе, то почему не мог просто отпустить ее?

— Ты меня раздражаешь.

Я перевел взгляд на Черепа, лицо которого выражало лишь одну эмоцию — недовольство.

— Я тебя раздражаю? — переспросил я.

— Да, — хмыкнул Череп. — Выглядишь так, будто я убил твоего котенка.

— У меня нет кота. У меня аллергия на шерсть.

— Все равно раздражаешь. Тебе еще не пора свалить?

Я стиснул зубы и посмотрел на свои костяшки, никак не успевающие затянуться. Как будто я должен был свалить. Всякий раз, когда я уходил, Череп пытался улизнуть в “Логово”. И чем бы все обернулось — было страшно представить.

— Ты же знаешь, что хочешь меня, — раздался голос Громова и мы с Черепом оба повернули головы в его сторону. — Не отрицай этого, малышка.

Я и Череп синхронно издали звук отвращения, отчего Даня скользнул по нам взглядом и показал средний палец.

— Я заеду к тебе чуть позже, — сказал он в трубку. — Нет, не закрывай окно в этот раз, — затем последовала короткая пауза. — Отлично, увидимся позже.

Он завершил разговор с самодовольной ухмылкой и пересек комнату, чтобы сесть между мной и Черепом. Громов взял со стола кусок пиццы и посмотрел на нашего друга.

— По какой причине у тебя такая недовольная физиономия? — спросил он, откусив кусок пиццы.

— По причине того, что Орлов меня раздражает, а ты — бесишь, — парировал Череп, медленно закипая.

— Чем я то тебя бешу? Я ж еще ничего не сделала даже, — Даня озадаченно нахмурил брови.

— Тем, что от тебя так фанатеют девчонки.

— Не так уж она и фанатеет от него, если заперла в прошлый раз окно и не впустила его, — пробормотал я, на что Громов громко фыркнул.

— Зависть — это плохо, знаешь ли, — ответил он Черепу.

— Кто сказал, что я завидую?

— Короче, я пошел, — заявил я, вставая с дивана. Но когда Череп выпрямился, а его глаза загорелись от предвкушения, я добавил: — Дань, останься здесь.

Огонек в глазах друга моментально потух, а сам он зарычал и откинулся обратно на диван с убийственным видом.

— Чего? — возмутился Громов. — Я не останусь с ним на всю ночь. У меня так-то дела.

— Можешь уйти в любое время, — отозвался я, попутно натягивая куртку. — Череп никуда не денется, если хочет встретиться с Ксюшей в это воскресенье.

— Серьезно? — Череп наклонился вперед, вновь загоревшись. — Ты не шутишь?

— Нет.

— О, скажи ей тогда, чтобы принесла мой сэндвич, — вставил Даня.

— И мне тоже.

— Громов с тобой поделится, — пробормотал я, поднимая свой телефон со стола.

— Нихрена подобного!

— Значит, вообще нихрена не получишь!

— Все, я звоню Ксюхе.