Хулиган. Его тихоня

— Позвонишь ей и я позабочусь о том, чтобы тебе нечем была трахать баб, — пригрозил я через плечо, направляясь к двери.

Громов что-то гневно пробормотал в мой адрес, а я с ухмылкой закрыл дверь. Я быстро прыгнул в тачку, размышляя, действительно ли это была хорошая идея. Но, во всяком случае, это было лучшее, что я смог придумать, чтобы удержать Черепа дома, причем без лишнего контроля. Потому что никакие угрозы бы не подействовали на этого придурка.

Это было беспроигрышное решение. Так я бы смог выполнить наконец обещание, данное Ксюше — организовать для нее встречу с Громовым для передачи сэндвича, и заставить Черепа вести себя хорошо в течение всей недели. Но не все так просто — мне придется следить за тем, чтобы мои друзья не наделали херни при Ксюше и не напугали ее до смерти.

Бля, сколько же всего мне пришлось сделать для этих придурков…

Все тягостные мысли покинули меня, когда я припарковался у своего дома и увидел чужую машину у гаража. Бросив свою тачку прямо на территории, потому что не смог загнать ее в гараж из-за одного нежданного гостя, я направился прямиком к нему навстречу.

Нехорошее предчувствие скрутило меня изнутри. Я стиснул челюсти и яростно распахнул входную дверь, зная что она была незаперта.

— Какого хрена? — прорычал я, увидев мужчину, удобно расположившегося на диване с чашкой чая в руках.

— Добрый вечер, Леша, — проговорил отец, не отрывая глаз от игры по телевизору. — Где ты был?

Я ничего не ответил и направился в сторону своей спальни. Я не собирался играть в это дерьмо, в видимость нормальной семьи. Но следующие слова отца заставили меня остаться:

— Ты был со своей девушкой?

Я резко обернулся, страх сковал меня изнутри. Глаза отца, которыми он пронзал меня, были холодными и расчетливыми.

Откуда он знал? Откуда, блять, он узнал о Ксюше?!

Мои руки невольно сжались в кулаки.

Конечно, он знал. Не было ничего, чего бы старик не упустил, чего бы он не знал. Даже если он находился за много километров отсюда, у него все равно были глаза и уши в этом чертовом городе.

— Как же ее зовут? — он постучал пальцем по виску, изображая задумчивость, прежде чем ответил сам себе. — О, точно — Ксюша. Соколова Ксения.

— Чего ты хочешь?

Отец выдержал мой тяжелый взгляд, а затем сказал:

— Хочу познакомиться с ней.

Мышцы напряглись так сильно, что принесли мне боль.

Блять, блять, блять!!!

Именно этого я и боялся.

— Нет, — выдавил я из себя.

Старик поднял чай и сделал большой глоток, прежде чем сказать:

— Я хочу увидеть, что это за девушка.

— Нет.

— Хочу узнать, действительно ли ты ей нравишься.

— Нет.

— Хочу понять, настоящие ли между вами отношения, — продолжил он, не обращая внимания на пылающую ярость на моем лице. — Я хочу узнать девушку своего сына.

— Нет, ты с ней не встретишься, — бескомпромиссно отрезал я.

Отец стиснул зубы, отчего проступили несвойственные его лицу углы челюсти. Это говорило лишь об одном — он начал терять маску спокойствия.

Отлично.

— Я просто пытаюсь быть отцом, сынок, — пробормотал он.

— Отцом? — я горько усмехнулся, вскинув брови. — Ты теперь пытаешься быть отцом? Серьезно, блять?! Ты потерял это право, когда бросил нас, бросил меня и ее!

Его выражение лица на секунду дрогнуло.

— Ты знаешь, почему я ушел, — сказал он, отводя взгляд в сторону.

— Знаю, как и ты знаешь, что теперь мне все равно на тебя. Может быть, когда я был маленьким, мне было не все равно, но не теперь.

Я наблюдал, как он наклонился вперед, уперся локтями в колени и сцепил руки, устремив на меня свой прямой взгляд.

— Сын… — начал он.

— Я тебе не сын! — прорычал я, прерывая его и наклоняясь вперед. — Перестань называть меня сыном! Ты не считал меня своим, поэтому и бросил нас, помнишь?! Не смей теперь называть меня своим сыном.

На лице отца промелькнули обида и сожаление, а в глазах застыла боль, но вскоре все сменились беспокойством.

Да пошел он. Мне не нужно было его гребаное беспокойство.

— Успокойся, Леша, — приказал он, поднимаясь на ноги и оставляя чай на столике. — Просто успокойся. Мы же не хотим, чтобы случился еще один приступ, не так ли?

Только тогда я заметил, что тяжело дышал и дрожал. И даже если я не хотел подчиняться отцовской воле, то мне все равно пришлось это сделать. Просто потому что я не хотел снова оказаться в долгу у него.

Я опустил взгляд на свои кулаки и медленно разжал их, наблюдая, как кожа легко скользит по мышцам и костям. Начал медленно вдыхать и выдыхать, а когда убедился, что достаточно успокоился, поднял голову и встретился взглядом с отцом:

— Не будет никакого приступа, — тихо сказал я. — Просто уходи.

Отец изучал меня, блуждая взглядом по всему мне, а затем он твердо заявил:

— Я останусь на ночь.

Блять.

— Как хочешь, — пробормотал я, уходя в свою спальню и закрывая за собой дверь.

Сев на кровать, упершись локтями в колени, согнув туловище вдвое и сцепив руки на затылке, я крепко зажмурил глаза, отгоняя проклятые воспоминания, которые приходили всякий раз, когда я видел отца.