Хулиган и пай мальчик (СИ)

— Маркус тебе не рассказывал? – искренне удивилась она. — По-моему это должен знать каждый ученик, поступающий сюда.

Теперь Коннор был заинтригован.

— Он только сказал, что связываться с ними не надо.

— Ну, он прав. По сути, Элайджа Камски – Крестный Отец школы, – приглушенным тоном ответила девушка.

Норт огляделась по сторонам, а потом наклонилась и шепотом добавила:

— Они – король и королева старшей школы. И не дай Бог обидеть королеву.

— Ты сейчас серьезно? – Коннор недоумевая приподнял бровь, намекая, что это цитата из кино. Норт фыркунула.

— Абсолютно. Элайджа может всё. Сдать предмет на любую оценку, получить освобождение и прочее, прочее, прочее. Проще сказать, что он не может, а он может всё. И, конечно, у всего есть цена. Это основа его политики.

— Большая? – понимающе спросил Коннор.

— Всё зависит от запроса, конечно. Но я слышала, что он не только школьные вопросы решать умеет, – она наклонила голову, с интересом посмотрев на него. — А что? Ты в чем-то нуждаешься?

— Нет, – отрицательно покачал головой Коннор. — Просто подумал, что плохо знаю людей, что меня окружают.

— Милый, ты всего лишь два месяца живешь в этом городе. Вполне логично, что ты еще не в курсе всех тонкостей социума нашей странной школы.

Действительно, странное место. Коннор знал, что в старших школах имеется некая иерархия, но здесь всё было по-другому. Раньше парень учился в частной школе для мальчиков: первый поцелуй, первый сексуальный опыт и другие неприличные вещи в закрытом месте с сотней парней. Там всё было по-другому. И как-то проще, говоря начистоту. Здесь же, с таким разнообразием контингента,появление различных разбиений на социальные группы было неизбежным. Коннор не разнюхивал это все специально, просто ребята не скрывали свою дифференцию. Сам он попал в “элитный” клуб Иерихон, так, по крайне мере, считали все школьники. Из элиты там были разве что Коннор и Маркус. А все остальные – обычные ребята из обычных семей. Как говорил Маркус, философски качая пальцем, подростки склонны преувеличивать.

— Значит, не буду с ними связываться, – заключил Коннор.

— Вот и молодец, – улыбнулась Норт. — А теперь забыли про это и поговорим о том, что ты наденешь на вечеринку.

— А чем тебя не устраивает мой внешний вид?

Он осмотрел свою белую рубашку, простые черные штаны и серый пиджак с голубыми вставками. Выглядело вполне модно и элегантно. В частной школе всегда приходилось носить форму, здесь же одежда была разрешена любая. Но Коннору было трудно избавиться от привычки носить классическую одежду. Потребовалось немало сил, чтобы не напялить галстук.

— Милый, твой строгий вид, а в особенности зад, довольно радует глаз, – хмыкнула она. — Но если я не увижу на тебе завтра джинсы, то одену тебя в одно из своих платьев.

— Ты серьезно? – усмехнулся он.

— Серьезно, – на её лице не было ни намека на улыбку.

— Да, мэм.

— Мы не пойдем на вечеринку, – Гэвин затянулся сигареткой, смакуя чувство раздирающего его изнутри едкого дыма со слабым душком ментола. — Дрянные сигареты.

— Свои не надо было забывать, – фыркнула Тина. — И мы идем. Подростки, алкоголь и закрытый частный дом. Что может быть лучше?

Они решили прогулять последний урок, спрятавшись в одном из недостроенных домов. На стройке часто обитали лица, потерянные для общества. Однако, репутация у развалин была скорее мистическая, чем криминальная: за годы перекупок дом так и не смогли достроить. Гэвин собирался здесь со своими друзьями, чтобы покурить. Это было удобно, потому что здание школы находилось рядом. Будто сам бог велел.

— Например, копы? – усмехнулся Гэвин.

— Ты видишь лишь плохое. Именно поэтому тебе никто не дает.

— Нет, не поэтому! – возмутился он, откидывая в сторону окурок.

— Ох, простите, – протянула Тина,махнув руками. — Я забыла, что вы у нас тонкая натура, сидящая на стройке с окурком у ног. И трахаться будете лишь по любви.

— Эти слова могут задеть, если тебе не плевать на эту тему. Люди отдают сексу больше значения, чем стоило бы, – пренебрежительно дернул плечом Гэвин.

— Секс – это весело, приятно и, главное, полезно. А еще, говорят, снимает стресс. А ты у нас буйный. Разве тебе не нравится мастурбация?

— Я не буду отвечать на этот вопрос, – Гэвин пнул окурок в сторону Тины.

— Хорошо, мистер невинность, но ты должен признать, что это приятно.

— Хорошо, это приятно. И я до сих пор не понимаю, как мы пришли к этому разговору.

— Я лишь хотела намекнуть, что вечеринка – хороший шанс начать отношения, – девушка толкнула окурок обратно Риду. — Но раз ты не хочешь, то это возможность поладить с Коннором.

— Вот скажи, тебе это больше всех надо, а? Чего ты так пристала с этим Коннором?

— Считай, что я твоя фея крестная, – она взмахнула рукой, будто в ней есть волшебная палочка. — Я не знаю, что у вас случилось, но вам точно нужно поговорить.

— Он мне всё сказал, когда вернулся, – Гэвин фыркнул. — То есть ничего.

— Знаешь, может тебе не стоит так строго его судить. Он вернулся спустя много лет в родной город. Нельзя посмотреть на мир чужими глазами, только своими.

— Хорошие слова, – отметил Рид.