Читаем Хулиган и принцесса полностью

– Охотно верю, что он сделал это без принуждения, – Демин усмехнулся. – Падшие Ангелы, падшие звёзды, заблудшие души… Вверх, вниз, вниз, вверх… Кто разберется во всём этом мелькании? Кто остановит бег времени?

– Держава и страх в руках Творца… Каждому воздастся по делам его… Усни во прахе…

– Умолкаю… Погружаюсь в сон… Прощай… Время больше не властно надо мной… И над Тобой оно тоже не властно… Мы вечны… Ты свет и истина, и жизнь, а я всего лишь прах… звёздная пыль, рассыпавшаяся по земле… инфекция, проникающая в людские тела… Не искоренить, не найти противоядие и вакцину, хотя… – зевнул. – Посмотрим, что произойдёт после моего пробуждения… Верю, люди будут искать ключ Андромеды, если узнают о том, что он может открывать любые двери… Я оставил для них эту информацию… Пусть суетятся, пусть насыпают себе мешочки с песком заблуждения и таскают их потом на своих плечах до скончания дней… Пусть… Ап-чхи…

…Как бы не называли люди ключ Андромеды. Какую бы силу ему не приписывали, он всегда останется ключом, открывающим двери познания.

Мудрость невозможно купить за золото, не оценивается она ни серебром, ни драгоценными камнями, ни жемчугом. О том, где находятся премудрость, известно только Богу, потому что «Он прозирает всё до концов земли и видит под всем небом. Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере, когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной; тогда Он видел её и явил её; приготовил её и ещё испытал её. И сказал человеку: вот страх Господень – есть истинная премудрость и удаление от зла – разум».[3]

Вернуть на небо падшую звёздочку по силам только Богу.

Не падайте с небес…

Стремитесь в небеса…

Живите вечно…

Вы Божьи дети, маленькие космические песчинки, из которых состоит

Вечность…

Веч-но-сть…

Перейти на страницу:

Все книги серии РосКон представляет автора

Люди и Цверги
Люди и Цверги

Люди и Цверги… Не только человек населяет нашу планету. Издревле в легендах и мифах рядом с людьми живут, дружат и воюют гномы, тролли и… цверги – маленькие человечки, проживающие в Альпийских горах. Они умны, умелы и мастеровиты, они живут триста лет и еще… именно цверги прячут по поручению людей в своем царстве Альпийских гор золотые запасы европейских стран, на территории которых расположены эти горы. Так было… До тех пор, пока однажды на излете второй мировой войны один сильный маг случайно наложил запрет на перемещение золота из мира цвергов в мир людей. Это и стало причиной современного европейского экономического кризиса. В наше время внук того самого мага и тоже маг – пенсионер Звигунов – отправляется туристом в Германию, не подозревая, в какую политическую интригу он оказался вовлеченным. Почти шпионские приключения. Звигунов случайно попадает в мир цвергов, приводит его в порядок и… снимает наложенный его дедом запрет на перемещение золота. Это магия слова. Необычного слова. Матерного. Однако в романе нет ни одного матерного слова – только многоточия. «Люди и Цверги» – это научно-фантастический роман-сказка, и автор постарался за сказочным тоном раскрыть некоторые аспекты науки в области теории систем, теории управления и психологии личности. Иллюстрации к роману – авторские.

Сергей Александрович Русаков

Юмористическая фантастика

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза