Хулиганка для майора

И что-то мне подсказывало, что мажор рассказал только то, что выгодно было ему. И дело там совсем не в друзьях Семена. Напрягла память, пытаясь вспомнить, есть ли в той компании девушки. Память не желала выдавать нужную информацию.

– Ладно, – вздохнула я, – но мы с Ромашкой поедем с тобой. И проследим, чтобы все было именно так, как ты обещал!

Мажор скривился так, словно я отдавила ему любимую мозоль, но согласно кивнул.

– Все, поехали, мне возвращаться нужно, – нетерпеливо потребовала я.

Макар завел мотор, развернул машину и повез меня обратно.

– Останови там же, за поворотом, – попросила его.

И каково же было мое удивление, когда дорогу нам преградил дед. Как всегда, с идеально ровной осанкой и вздернутым вверх подбородком.

– Твою мать! – выругался мажор. – Это кто?

– Дед, – пискнула я, скатываясь на сиденье.

Макар остановился и повернулся ко мне:

– А дед у нас кто?

– Полковник Ромашов Павел Семенович.

– Мда…

И пока Макар расстегивал ремень безопасности, я с опаской оглядывала окрестности в поисках Захара и Серёни.

– Молодой человек, покиньте автомобиль, – потребовал дед.

– Попали, – прошептала я.

– Прорвемся, – ободрил меня Макар, подмигнул и первым вышел.

Я зажмурилась, выдохнула и вышла следом.

– Здравствуйте, Павел Семенович, – вежливо поздоровался Макар с дедом, протягивая ему руку.

Дедуля нехотя пожал.

– Как говорит моя внучка: очень добрый вечер, – кивнул он, рассматривая Макара подобно ученому, у которого под микроскопом вдруг обнаружился неизвестный вид бактерий. – Молодой человек, представьтесь, – потребовал дед.

– Макар, – робко ответил мажор.

– Представьтесь, как положено!

– Лаврентьев Макар Васильевич! – гаркнул мажор, машинально становясь в стойку «смирно».

Я восхищенно смотрела на деда. Настоящий полковник!

– Внук? – уточнил дедуля.

Макар кивнул.

– Дед, а где Захар с Сережей? – осторожно спросила я.

– Варенье в погреб переносят. Аннушка, иди в дом, я поговорю с молодым человеком.

– Да, Аннушка, иди в дом, – едко повторил Серёня, появляясь в проеме калитки.

Везет как рыжей!

– Я тут постою, – скромно потупила я глаза.

– Оба в дом, – тихо велел дед.

Сережа возмущенно на него глянул, но спорить не стал. Подхватил меня под локоть и потащил за собой, выговаривая по пути:

– Я тебя предупреждал, чтобы ты с ним больше не общалась?

– Предупреждал, – понуро кивнула я, стараясь подстроиться под его широкий размашистый шаг.

– Ты не послушала.

– Не послушала…

– Что мне с тобой делать?

– Понять и простить? – робко предположила я.

– Мой вариант – хорошенько надавать по заднице!

– Не надо.

Серёня впихнул меня в дом как раз в тот момент, когда Захар выходил из погреба.

– Как я и думал, наша звезда к мажору бегала! А дед ее прикрывал! Как ты вообще его уговорила?! Я не понял: я тебя на курорт привез или наказанье отбывать?

– Одно другому не мешает, – пожала я плечами, низко опустив голову. Встречаться взглядом с Захаром было страшно.

– К Макару, значит? – вкрадчиво прошептал Давыдов.

По позвоночнику пробежала стая мурашек от его голоса, а в горле пересохло.

– Где он? Успел уехать?

– Нет, там батя с ним беседует!

Захар подошел ко мне. Слишком близко. Настолько, что я почувствовала на лице его горячее дыхание. Сердце тут же сделало кульбит, ухнув в пятки, а потом забилось в висках.

– Зачем он приезжал? – поинтересовался Захар, сжав ладонями мои плечи. Его голос вибрировал.

– Поговорить, – мой голос охрип, а мышцы во всем теле превратились в натянутые струны.

– О чем? – продолжал задавать вопросы Давыдов.

– О погоде.

– Анечка, посмотри на меня, – ласково так попросил Захар, касаясь пальцами моего подбородка. Заставил поднять голову и встретиться с ним взглядом.

Я забыла, что нужно дышать. Мир снова превратился в крохотный пузырь, где были только я и Давыдов.

– О чем ты говорила с Макаром? – склонившись еще ниже, почти касаясь моих губ своими, прошептал Захар.

– Мы договорились, что он больше не будет устраивать вечеринки в своей квартире, – сглотнув, призналась я.

– Взамен на что? – обдавая мои губы горячим дыханием, продолжал спрашивать Давыдов.

Я зажмурилась. Колени подкашивались, а все тело покрылось испариной.

– Не могу сказать, – прошептала, отводя взгляд.

Давыдов молниеносно вжал меня в себя и поцеловал. Я вцепилась ладонями в его футболку, теряя опору. Захар раздвинул языком мои губы, нагло вторгаясь в рот и сплетаясь с моим. Он целовал жадно, дико, сильно сжимая ладонью мою шею.

Пару мгновений я приходила в себя, а потом закинула ладони на его плечи и подалась вперед, отвечая на поцелуй. Сердце с каждой секундой ускоряло ритм, адреналин заиграл в крови, а низ живота налился болезненной тяжестью.

Его ладонь заскользила по спине, а жесткие губы продолжали исследовать мой рот. И я бы слукавила, если бы сказала, что мне это не нравилось. Я сходила с ума от его напора, от той жадности, с которой он прижимал меня к себе, и, кажется, отвечала с той же страстью, забыв о том, где мы находимся.

Давыдов первый оторвался от меня, и я видела, с каким трудом ему это далось. Спрятала лицо у него на груди, страшась услышать язвительный комментарий от дядюшки. Но его не было!