Хулиганка для майора

– Лиз, тут такое дело… – ровно произнес я, – не звони больше, ладно?

– Почему? У тебя кто-то появился? – стервозно поинтересовалась она.

– Да. И это серьезно.

– Да ну? Ладно, майор, заскучаешь или надоест твоя серьезная – звони. Пока.

Лиза отключилась, а я удалил из журнала звонков ее вызов и снова спрятал телефон в карман. Как раз в тот момент, когда Аня вышла из дома.

Дыхание снова перехватило. Когда она успела загогулины навертеть на голове? Кажется, у меня на них появился серьезный пунктик.

– Куда пойдем? – бойко поинтересовалась моя личная катастрофа.

Но я видел робость в ее движениях. И расширенные зрачки, в которых по-прежнему плясали чертята.

– Пошли, – протянул руку, и Анечка неуверенно вложила свою ладонь.

По телу пронеслась волна жара, и я до хруста сжал челюсти. Вывел Аню через калитку и повел в сторону лесопосадки. О том, кто там обитает, мне рассказал полковник, пока мы с Серым корячились на крыше, латая ее матом, палкой и честным словом, потому что инструментов нам дали только два – молоток и гвозди.

– Захар, а как твое расследование? Ты уже нашел мошенников, которые твою сестру ограбили?

По глазам было видно, что ей действительно интересно.

– Ищу, – улыбнулся я.

– Как? Расскажи, – она вся подобралась, с живейшим любопытством заглядывая мне в глаза.

– Запросил записи с городских камер. Узнаю номер машины, кто владелец…

– Интересная у вас работа. Может, мне с журфака на юридический перевестись? Потеряю год, но зато потом тоже пойду в полицию работать.

Боже, храни полицию! На секунду представил, какого шороху она там может навести.

– Аня, не романтизируй. Быть ментом скучно, поверь. Это только в кино показывают, как мы ездим на задержания, погони и перестрелки. В реальности все банальнее – куча бумажной волокиты и бесконечные претензии начальства. А дела, в основном, бытовые.

– Тогда почему ты там работаешь? – задала она вполне логичный вопрос.

– Потому что, как это ни странно, я люблю свою работу, – честно ответил ей. – А почему ты выбрала именно криминальную журналистику?

– Не знаю. Папа часто жаловался, что журналисты все извращают и часто выставляют вас в неприглядном свете. И пишут неправду.

– А ты будешь писать только правду?

– Конечно!

– Поздравляю, работы у тебя не будет, – хмыкнул я, прекрасно зная, как работает система.

– Тогда я начну выпускать свою собственную газету. Да и в интернете сейчас полно возможностей, – смешно засопела Аня, крепче сжимая мою ладонь.

– Тогда я спокоен за нашу журналистику, – произнес полушутя.

– Давыдов, куда ты меня ведешь? – не выдержала Анечка, когда я свернул с дороги в лес, надеясь, что поворот не перепутал.

– Тихо, иначе мы их не найдем, – предупредил я.

Ну да, где Аня, а где тихо! Она топала, сопела и несколько раз зацепилась за корягу, грозя сверзиться на землю. Несколько веточек застряли в ее загогулинах, волосы немного растрепались.

– Захар, это издевательство! – прошипела она. – Если ты хотел показать мне ночной лес, то пошли домой, я насмотрелась.

Сдула с лица прядь волос и с вызовом посмотрела на меня. Ну точно тигренок. Молча подхватил ее на руки. Аня пискнула и сильнее прижалась к моей груди. Боже, отсыпь мне еще чуток выдержки!

– Отпусти, – потребовала строго, но сама же противореча своим словам, крепко обняла меня за шею.

– Мы почти пришли, – заверил я.

– Давыдов, если ты меня уронишь, запасной Ани у меня нигде нет.

– У меня тоже, – вылетело само собой.

Анечка обескураженно посмотрела на меня, а я сосредоточился на дороге. Наконец мы пришли на небольшую поляну, скрытую кронами деревьев. Лунный свет почти не проникал сквозь раскидистые ветви, и мы оказались практически в полной темноте. По описанию это было именно то место.

– Пришли, – я поставил Аню на землю.

– Дай угадаю – мы будем смотреть пень? – ехидно поинтересовалась она.

– Тихо, – велел я, прикрывая ее ротик большим пальцем.

Аня вздрогнула и напряглась.

– Сядь и постарайся не шевелиться, – попросил ее, устраиваясь на полуразвалившемся бревне.

Усадил Аню к себе на колени, боясь, что она будет возражать. Но Анечка только с любопытством вглядывалась в темноту.

Провел ладонью по ее спине – как натянутая струна. Я смаковал реакцию ее тела на себя. То, как она краснела после поцелуя, то, что сама тянулась. Кайф. В чистом виде.

Не знаю, сколько мы так просидели. Прижал ее к себе, невесомо поглаживая то шею, то спину, убрал прядь волос с лица… Аня тяжело дышала и машинально стискивала в ладонях мою футболку.

– Тихо, – прошептал ей на ухо. В кустах кто-то фыркал и копошился.

Анечка прислушалась и резко повернулась с диким восторгом в глазах.

– Ежики? – склонившись ко мне, обдала дыханием шею.

Казалось, возбудиться сильнее было нереально. Я снова ошибся. Перед глазами мелькали только черные точки, и мне казалось, что меня разорвет на сотню крохотных майорчиков.

Ежики… Думать о ежиках…

Аня, садистка, еще и подпрыгнула от радости у меня на коленях. Я прикрыл глаза, собирая всю волю в кулак. Хреновая была затея. Очень-очень хреновая.

– Захар, а нельзя поближе посмотреть? – с восторгом поинтересовалась Анечка.

– Давай попробуем, – согласился я.