Хулиганка для майора

– Когда возвращаются твои родители? – поинтересовался он уже по дороге.

Ведя машину одной рукой, в ладони другой он крепко сжимал мою руку, периодически поглаживая внутреннюю сторону большим пальцем. Предательские мурашки бегали от затылка по позвоночнику от каждого невинного касания.

– Уже скоро. Я соскучилась, – призналась я. – А кто твои родители?

– Мама – врач-педиатр, папа – тоже полковник. Только в армии. Всю жизнь служил, сейчас в отставке.

– Значит, мы с тобой оба из семей офицеров, – улыбнулась я.

– Да, – согласился Давыдов.

– Ты один в семье? Ира ведь твоя двоюродная сестра?

– Единственный, – подтвердил Захар.

– Это, наверное, ужасно скучно? Мне бы точно было скучно без Леры.

– Мне некогда было скучать. Режим дня, все такое…

– Режим? – переспросила едва ли не с ужасом.

Для меня любой режим был хуже наказания.

– Да, – хохотнул Давыдов, – утром тренировка, потом в школу, после – еще одна тренировка, вечером уроки, и только после, если оставались силы, я мог посмотреть телевизор.

– Кошмар, – сочувственно произнесла я.

– Наоборот, я благодарен отцу за все.

– И я благодарна папе за то, что слова «режим» в нашей семье не было. Хотя, зная маму, папа бы на стадии решения о введении режима сильно огорчился.

– Вы с Лерой характерами в маму пошли, так?

– Дед говорит, что да. Мама папе тоже нервных клеток попортила – будь здоров. Знаешь, как они познакомились? Мама шла ночью по парку, а там собаки бродячие бегали. И вот одна погналась за мамой, а мама от нее на дерево залезла. Сюр в том, что родительница до одури боится высоты. А папа – тогда еще старший лейтенант – шел мимо. И вот пока он уговаривал ее слезть, влюбился. Правда, по словам папы, он тогда еще не знал, что мама – Ромашова. До сих пор шутит, что если бы знал, кто мой дед – оставил бы ее сидеть на дереве.

– Они не ладят?

– Ладят. По-своему. Дед пытался учить папу работать, а папа и сам любит учить своих подчиненных. Он из-за этого много лет назад даже не пошел на службу в отделение к деду.

Захар мягко улыбнулся, снова поглаживая мое запястье.

– Поэтому я тебя и прошу пока не говорить родителям, что мы вместе. Твои, между прочим, нервы берегу.

– Я разберусь, тигренок, – заверил Захар, целуя мою ладонь.

Я скептически скривилась. Нет, если папа с дедом будут слишком уж лютовать, то всегда можно подключить маменьку, но у нас с Давыдовым все было настолько зыбко, что пока я бы поостереглась рассказывать своей семье о нас. А вдруг не получится? Не сойдемся характерами или поймем, что не подходим друг другу. Но Захар говорил с железной уверенностью, которая постепенно передавалась и мне. И я решила просто плыть по течению и довериться судьбе, ведь изменить ничего не могла. Да и не хотела…

– Почти доехали, – сообщил Давыдов.

Мы ехали по ухабистой дороге в сторону родной дачи, когда нас на повороте обогнал дорогой внедорожник, вильнул задом и застрял колесом в глубокой яме. Захар выматерился, резко затормозил, а из открытых окон машины послышался знакомый голос ругающегося по-немецки Генриха. Я широко улыбнулась и счастливо прошептала:

– Лера приехала!

Глава 34

Захар удивленно на меня покосился, но, прислушавшись к гневной тираде Генриха, весело хохотнул.

– Что? – полюбопытствовала я.

Давыдов замотал головой и покинул авто. Я вышла следом, наблюдая, как сестрица с самым скорбным видом тоже вылезает из машины. Лера повернула голову, заметила сияющую меня и мгновенно забыла, что нужно делать виноватый вид. Мы обе радостно завизжали и кинулись обниматься.

– Что у тебя с волосами? – взяв в ладонь мою цветную прядь, полюбопытствовала она.

– Закон мирового свинства в действии.

– А мне нравится. Я тоже так хочу!

– У Марьи еще осталась краска, – припомнила я, рассматривая светлую гриву сестры, точно такую же, как была у меня до наших с Машей экспериментов.

Генрих снова все прокомментировал на своем родном языке, отчего Захар опять рассмеялся. Оба мужчины встали у багажника внедорожника, крепко пожали руки и начали тихонько обсуждать сложившуюся ситуацию.

– Давыдов знает немецкий? – прошептала Лера мне на ухо.

– Кажется, да, – кивнула я. – У меня встречный вопрос: почему ты его до сих пор не выучила?

– Ой, мне языки всегда тяжело давались, – отмахнулась сестренка. – Мальчики, вам помочь?

– Нет, – в два голоса открестились «мальчики», для верности еще и головами замотали, мол, дамы, не лезьте, и так знатно накосячили.

Мы с Лерой переглянулись, нашли старое поваленное дерево в тени и, удобно на нем устроившись, с упоением принялись рассказывать друг другу о событиях прошедших дней.

– Так им наш Серёня не нравится? – сузив глаза, поинтересовалась Лера, чем сильно напомнила мне деда. – Адрес знаешь?

– Не помню. Макар знает.

– Звони Макару, в гости съездим!

Сестрица всегда отличалась вспыльчивостью, легко заводилась, но быстро успокаивалась. Вот и тогда готова была идти с копьем против танка ради счастья нашего любимого дядюшки.

– Не кипятись! Дед что-то придумал, – остановила ее.

– Значит, скоро у нас появится новый любимый родственник? – хищно потирая ладони, спросила Лера.