Хулиганка и бунтарь (СИ)

Микрофон наушника случайно упал в Люсин чай. Интеллигентный абонент услышал бульканье и замолк.

— Пожалуйста, продолжайте, — умирая от стыда, пробормотала Люся.

— Если вы будете так любезны…

— Что у вас случилось?

— Я не могу спуститься вниз.

— В смысле, джойстик заедает?

— Вы прозорливы.

— Это не относится к работе сотовой компании, обратитесь к производителю телефона.

Люся уже пять часов сражалась с абонентами, когда ей позвонил Огурец:

— Привет, я сейчас на работу иду. Тебе взять что-нибудь из еды?

— Ну, если будет нетрудно, купи мне банан.

— Как-то маловато для обеда. Ты и так худая — зачем себя ограничивать?

Люся рассердилась. Её бесили люди, думавшие, что она гордится своей худобой. Наоборот, она очень радовалась, когда ей говорили: «А ты располнела». Увы, Люсю редко тешили подобными комплиментами.

— Ладно, Вов, купи мне салат из морепродуктов и булочку.

— Пусть ещё пиццу с грибами возьмёт, — вмешалась из-за перегородки голодная Катя.

— …И грибную пиццу.

— И нам ещё две! — активизировались другие «колокола». — И воды без газа!

— …В общем, возьми три пиццы, две бутылки воды…

— И пирожков штук пять! — раздался бас из дальнего угла.

— …Плюс пять пирожков.

— И селёдку баночную пусть прихватит! — взмолилась беременная коллега.

— И кефи-и-ир! — прогремела другая, небеременная.

— …А ещё кефир с селёдкой, раз уж ты так добр и любезен.

Огурец немного растерялся:

— Люсенька, а ты уверена, что ты всё это съешь?

— Я-то съем, а ты неси давай.

В преддверии праздников Люся всем подряд говорила, что именно хочет получить в подарок. Преддверие Нового года не стало исключением.

— Либо этимологический словарь, либо аудиокнигу «Горе от ума», — твердила Люся и с угрозой добавляла: — Только чтобы там не один человек читал, а целый радиоспектакль был.

Вечером двадцать девятого декабря на «колокольне» были конкурсы, хлопушки, много еды и ещё больше напитков, точнее выпивки. Люся весь вечер улыбалась — она всегда возлагала на этот праздник большие надежды, которые никогда не оправдывались.

Катя и Люся вышли на улицу весёлые и разгорячённые.

— Ну что, с Новым годом? — сказала Люся на прощание.

Катя усмехнулась, шевеля ботинком хрусткий снег:

— С тех пор, как я узнала, что по-французски значит «год»[24], я стала более настороженно относиться к этому поздравлению, а выражение «годный мужчина» вообще приобрело для меня новый интересный смысл.

— Тогда желаю тебе в новом году встретить нового годного мужчину!

— Ага. Чтобы было, ради кого зимой ноги брить, — вздохнула Катя. — Самое смешное, что я даже не шучу.

Вместо подарка Денис подарил Люсе надежду. Надежду на то, что Новый год они отметят вдвоём. Надежда была слабой, но в Люсином сознании разрослась до масштабов непоколебимой уверенности. Отказав всем подругам, она с воодушевлением принялась украшать ёлку и составлять список блюд.

Позвонила бабушка.

— Люсенька, почему ты не хочешь встречать Новый год с нами?

— Потому что я буду встречать его со своим парнем, — похвасталась Люся.

— С женихом?

— Ну, на твоём языке — да, это вроде как жених.

— А сколько ему лет?

— Двадцать три.

— И больше никого не будет?

— Никого, и это будет лучший Новый год в моей жизни.

— Люсенька, — опасливо начала бабушка, — а ты не боишься оставаться наедине с мужчиной, уже познавшим интим?

Люся ответила порочной ухмылкой.

— Ещё вопрос — кто кого должен бояться?

С раннего утра тридцать первого декабря Люся совершила пару забегов в супермаркет, после чего занялась бегом на короткие дистанции — от холодильника до стола, от стола до плиты.

В обед иллюзии начали таять и к вечеру рассеялись окончательно. Он не звонил. Люся настрогала уже с десяток салатов и холодных закусок. Пока ситуация не прояснилась, приступать к горячему она не решалась. Надев блестящее платье канареечного цвета, Люся позвонила сама — «абонент не доступен». В душе зародилась тихая паника.

Ситуация не прояснялась до десяти вечера. В одиннадцатом часу от Дениса пришло трусливое: «Люсёнок, извиняй, я не приду».

Внутри похолодело. Она перезвонила:

— ПОЧЕМУ?

— У меня изменились планы.

— Денис, я же тебя ждала, я наготовила еды, я для тебя оделась…

— До сих пор для меня девушки только раздевались…

— Скотина!

— Люся, успокойся, это всего лишь Новый год.

— Это не всего лишь Новый год. Это проверка на то, что я для тебя значу и значу ли вообще!

— Давай без истерик. У меня вторая линия. Я перезвоню. — Но он, как водится, не позвонил.

Люся упала в кресло без сил. Телефон призывно заскрипел — Катя.

— Лысюк, у тебя всё хорошо?

— Нет.

— Ты где?

— В отчаянии.

— Что, не пришла эта падла?

— Нет, не пришла.

— Никто даже не удивлён… Хочешь к нам?

— Прости, Катюш, я уже ничего не хочу.

Половину новогодней премии Люся потратила на такси, которое довезло её до родителей. Она уговаривала себя не реветь, чтобы не портить родственникам вечер, но её лицо и без слёз было совсем не праздничным.

В двенадцать Люся загадала банальное: «Хочу быть счастливой» и опрокинула в себя бокал шампанского.

«Это худший Новый год в моей жизни. Поскорей бы он закончился».

А утром с нотациями позвонила Катя.