Хулиганка под прикрытием

А насчет того, что я не привыкла и болит – обман. Я в норме: прыгаю и бегаю, даже утром успеваю прогуляться по всей территории особняка. Так что с моим здоровьем смело можно в космос. Врач, который каждый день исследовал мое бедро, пытаясь там найти что-то страшное, только и говорил о том, как мне повезло. Все это я воспринимала как заботу, а сейчас ощутила себя в клетке, поэтому с нетерпением ждала той минуты, когда смогу поговорить с бабушкой. Лидия Михайловна на мои взгляды лишь доброжелательно улыбалась. Нужно отметить, держалась она потрясающе. Мне бы так…

Парень ушел, обещая, что на званом ужине в мою честь он будет счастлив сопровождать меня. Да кому этот бледнолицый щенок нужен? У меня есть кому сопровождать, только вот еще бы найти Макарова. Он там совсем обнаглел? Пора напомнить о себе, уже не мягко, а конкретно. Неужели испугался моей бабушки? Нет, Макаров не мог. А если подстрелили или проблемы по работе? Стало не по себе.

Наконец-то! Мы остались одни. Виолетта, понимающая и вежливая, незаметно исчезла, оставив нас одних. Мечта, а не секретарь.

Только открыла рот для важного разговора, как услышала:

– Наташенька, пройдем в кабинет?

– Зачем? Я хочу здесь.

– Наталья, – настойчиво проговорила она, но, отмечая мой бешеный взгляд, устало проговорила: – Мне бы сесть. Сегодня врач сказал, что я слишком слаба и мне недолго осталось.

Стало неудобно. Вот я гадина. Надо же… вечно думаю о себе. Черт, а у меня бабушка болеет и неважно, что характер у нее тяжелый. Кивнула и последовала за ней, присаживаясь на мягкий диванчик, как только вошли в кабинет.

Лидия Михайловна прошла к столу и села в кресло. Некоторое время смотрела на фотографию, которую я вчера запихала в рамку, где мы с ней улыбаемся на фоне заката, а потом показала рукой на папку черного цвета, лежащую с левого края на столе, и сказала:

– Прочти.

Поднялась и взяла в руки, быстро открывая, просматривая, любуясь фотографиями, на которых был запечатлен голубоглазый сынишка прокурора во всех позах. Ну надо же… шахматист, ботаник, а тут сидит за папиным столом – позволили для лучшего ракурса, видимо. Кто бы сомневался. Еще в папке находилась вся подноготная Лотова, буквально с пеленок и по вчерашний день. Напрягало. У него на меня тоже такая папочка есть?! Надеюсь, не черного цвета? А то мрачно как-то. Да и у меня будет веселее читать биографию. Я же сплошной позитив, а когда обижают – настоящая выдумщица.

– Зачем? – сразу перешла к делу. Что уж кота тянуть за хвост? Пусть сразу радует.

– Выгодная партия, приглядись. Отец держит в кулаке всех, а Валентин молодой, перспективный, красивый молодой человек.

– Бабушка, меня этот сморчок не интересует. Никак. Если только, – задумалась, – могу подбить его ходить в спортзал, а то он, вероятно, тени своей боится. Если случайно окажется в темном углу без охраны, не миновать слез. А если честно, мне кроме Макарова никто не нужен.

– Наташенька, милая, я понимаю, что ты наивна, воспитывалась…

– Наивна? Не соглашусь. А что не так с воспитанием?

– Ты не получила должного образования, манер. Ты слишком дикая… – отмечая мои огромные глаза, бабушка подняла палец и четко выдала: – Ты мне нравишься любой. За эти две недели я поняла, что впервые наслаждаюсь жизнью. Но для людей с высоким положением…

– Меня все устраивает. Рада, что и тебя. А недовольных с высоким положением можно послать в сад. Но это не главное. Все же напомню – я здесь, чтобы быть с вами, общаться. Лишь это важно. Я не хочу быть вашей преемницей.

– Ты не понимаешь. Я желаю, чтобы у тебя было все самое лучшее. Планирую устроить тебя в свою фирму. Это не что-то, а крупная промышленная сеть…

– Бабушка, зачем ты так? – перешла на «ты», как она и просила, только вот повод не тот. Не могла я спокойно говорить, голос дрожал, тело сжимало яростной волной. – Я не хочу власти и богатства. Мне хватило общения с отпрысками влиятельных семей. Я здесь только из-за тебя, познакомиться и, наконец, понять то чувство, когда у тебя есть бабушка. Я не хочу ничего принимать и выходить за того, кто мне не нравится.

– Наташа, милая, я стараюсь для тебя. Почему ты не хочешь видеть, как много перед тобой открывается дорог? Считаешь лучшим работать на других? Так не пойдет. Я хочу, чтобы ты имела все, была как я. Ты вся в меня.

– Бабушка, ты сейчас о чем? – воскликнула, желая уйти, понимая, что она все решила и другого не приемлет.

– О том, что я старая и много не протяну, что пора думать о наследнике. Я не хочу, чтобы все, что я таким трудом создала, добилась, заработала, уничтожала Ирина.

– Нет, так не пойдет. Я не хочу! Это не мое. Я отказываюсь, – говорила громко, возможно, перешла грань, но не могла справиться с эмоциями. – И еще… я буду встречаться с Сергеем, в ближайшие дни перееду к нему.

«Когда найду…»

– Макаров не пара тебе.

– Это мне решать! – отчеканила, не собираясь подчиняться.

– Мне! Ты моя преемница. Я хочу, чтобы ты была счастлива.