Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Дверь направо открывала небольшой холл с выключенным телевизором перед аудиторией из дюжины рядов неизменно пустых сидений. За их спиной крутая металлическая лестница с чёрными перилами уходила к железной двери в кинобудку. Холл этот был проходным и в углах его, по обе стороны от коматозного телевизора, две массивные двери вели в один и тот же огромный зал Балетной Студии, где, с билетом на сеанс в кармане, делать, практически, нечего. Так что – назад, в сумерки на площадке с той парой пока что неисследованных дверей.

Первая дверь по левую руку никогда не открывалась, поскольку это дверь на балкон в зале. А следующую, приглашающе распахнутую, контролировала постоянно угрюмая Тётя Шура в своём головном платке, постоянно похожем на кованый шлём с шишаком типа витязя на часах для обрывания контрольного кончика твоему билету перед впуском.

Пол необъятного зала уходил с неприметным уклоном к широкому белому экрану—от стены, до стены—за которым находилась большая сцена с дверями и крылечками у боковых стен. Для концертов и представлений кукольного театра киноэкран сдвигался к левой стене, открывая тёмно-синий глубокий бархат занавеса сцены. Открытые балконы с лепниной из алебастра шли вдоль боковых стен зала, но до сцены не доходили, заканчиваясь чёрно-головастыми стояками прожекторов, как боевые треноги марсиан напавших на Землю у Герберта Уэльса. У задней стены балконы резко спускались с обеих сторон к своей запертой снаружи двери, чтобы не загораживать бойницы кинобудки.

В вестибюле на первом этаже, между дверью с окошечком для продажи кинобилетов и дверью в кабинет Директора, висел список кинофильмов на текущий месяц, выписанный кистью по холсту на крепкой деревянной раме. Фильмы менялись каждый день за исключением понедельника, когда кино вообще не крутили. Так что можно заранее определиться и в нужный день попросить у матери 20 копеек на билет…

Лето совершенно отменяло расходы на кинопросмотр, потому что Парк КПВРЗ—за длинным двухэтажным очень ветхим, но жилым зданием над спуском в Путепровод—был создан для экономии. В Парке, помимо трёх аллей, запертой танцплощадки и обширной беседки пивного павильона имелся также летний кинотеатр под открытым небом, чьи дощатые, довольно высокие, задние стены по обе стороны от кинобудки имели предусмотрительно расположенные дыры и щели для кинопросмотра одним глазом.

Сеанс начинался в девять, когда в сумерках появлялся намёк на сгущение, а более точным сигналом служил резкий обрыв музыки, лившейся из мощных динамиков на сцене кинотеатра с момента появления киномехаников на своём рабочем месте. Впрочем, тот же сигнал мог означать отмену сеанса, если касса не смогла продать хотя бы четыре билета, потому что новое поколение избирает просмотр фильмов извне театральной загородки.

Однако простоять полтора часа уткнувши нос в занозы досок, ошершавленных безжалостным временем и грубостями погоды, не совсем то, что можно назвать приятным времяпрепровождением, а сиганувшего через забор бдительная тётя Шура всё равно отыщет на скамейках зала под открытым небом и выведет со своими негромкими, но угрюмыми комментариями. Витязь-педагог. Поэтому любители киноискусства предпочитают подходящие места на старых Яблонях возросших, когда кинобудки ещё и в проекте не было. Если развилка, в которой ты примостился, не слишком удобна или сук под тобой чересчур узловат, в следующий раз придёшь пораньше, чтобы занять более ВИПное место на древокреслах.

Фильм продолжается, тёплая летняя темень сгустилась вокруг двух-трёх дальних фонарей в аллеях Парка и звёзды заглядывают из ночного неба в просветы листвы Яблонь. На серебряном экране чёрно-белые Весёлые Ребята Леонида Утёсова мутузят друг друга барабанами и контрабасами, а в менее уморные моменты можешь запустить руку вглубь яблоневых веток и нашарить, где-то между созвездиями Андромеды и Кассиопеи, несъедобное яблочко, чтоб мелко покусывать его твердокаменный, жутко кислющий бок.

После хорошего фильма, ну как тот с Родионом Нахапетовым, где нет драк, войны, а просто про жизнь, про смерть, про любовь и красивую езду на мотоцикле по морскому мелководью, зрители выходили за ворота Парка на булыжную мостовую улицы Будённого без обычных бандитских посвистов или кошачьих воплей, но притихшей негустой толпой людей словно бы породнённых сеансом, и шли сквозь темень тёплой ночи, редея рядами на раздорожьях, к одинокому фонарю у перекрёстка улиц Богдана Хмельницкого и Профессийной, напротив Базара…

Но главное, из-за чего ребята ждут лето, это, конечно, купание. Открытие купального сезона в конце мая на Кандыбино – знак наступившего в Конотопе лета.

Кандыбино – это ряд озёр для разведения зеркального карпа, и там же, заодно, берёт начало река Езуч. Иногда по разделяющим озёра дамбам проезжает обходчик на велосипеде, чтобы хлопцы не слишком-то браконьерили своими удочками. Однако в одном из озёр карпа не растят, оно отведено для купания отдыхающих пляжников.