Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Невозможно избежать разочарованности чувств, когда за все старания с тобой расплачиваются рассеянной безразличностью. Типа обиды богатыря после схватки не на жизнь, а на смерть со Змеем Горынычем и освобождённая красавица, переступив отрубленные головы чудища, уделяет победителю равнодушное «молодец» вместо положенного поцелуя в уста сахарные. В следующий раз витязь да призадумается, а стоит ли выделки эдакая овчинка?.

Так что, больше я никогда не читал Пионерскую Правду от доски (красное название с разъяснением принадлежности данного печатного органа), до доски (телефоны редакции и её почтовый адрес в городе Москве).

Будучи обойдённым наградой, желанной и заслуженной, трудно сдерживать позывы к восстановлению попранной справедливости. И на следующее утро, в виде компенсации, я без труда забыл постоянный наказ Мамы, что три ложки сахарного песка абсолютно достаточно на одну чашку чая. В тот момент я был на кухне один и, отмеряя сахар в чай, несколько отвлёкся разглядыванием морозных узоров на стекле обледенелого окна, поэтому отсчёт засыпок был начат не совсем с первой. Эта ошибка совпала с некоторой рассеянностью и вместо чайной ложечки я загружал его столовой ложкой… Густая приторная жижа, полученная в результате, годилась лишь на то, чтобы вылить её в раковину. И это стало очередным уроком мне – слямзенные удовольствия не так сладки, как ожидалось…

Факт прочтения номера Пионерской Правды столь исчерпывающим образом закрепил мою уверенность в себе и, в следующее посещение Библиотеки Части, с полки «Французская литература» я ухватил увесистый, давно уж облюбованный том с букетом шпаг на обложке – Три Мушкетёра Дюма-отца. Библиотекарша, после заминки в кратком колебании, записала книгу в мою читательскую карточку и я гордо поволок домой объёмистую добычу.

Большой диван почему-то показался неподходящим местом для такой взрослой книги, я отнёс её на кухню и распахнул на клеёнке стола. Первая же страница, полная оцифренных примечаний кто был кто во Франции ХVII века, показалась действительно сложноватой, но политика постепенно кончилась, дело двинулось и к сцене прощания Д’Артаньяна с родителями я уже самостоятельно вычислил значение слов «г-н» и «г-жа», которых в Пионерской Правде и близко не бывает.

Посреди зимы Мама решила, что нужно исправить моё косоглазие, потому что нехорошо оставлять его так. Пока она этого не сказала, я вообще понятия не имел, что у меня может быть что-то подобное. Она отвела меня к окулисту в Госпиталь Части и тот заглядывал мне в глаза через дырочку в слепящем круглом зеркале, которое крепилось на его белой шапочке, когда он им не пользовался. Потом медсестра накапала каких-то холодных капель мне в глаза и сказала в следующий раз приходить одному, потому что я большой мальчик и теперь дорогу к ним знаю.

Возвращаясь домой после следующего раза, я вдруг утратил резкость зрения – свет лампочек на столбах вдоль пустой заснеженной дороги превратился в смазанные комки жёлтых пятен, а когда дома я открыл книгу, все строчки на странице оказались мутными полосками непригодными для чтения. Я испугался, но Мама сказала это ничего, просто теперь мне надо носить разностёклые очки, так что пару следующих лет я носил такие, в пластмассовой оправе.

(…моё косоглазие выровняли, глаза удерживают параллельный взгляд на вещи, только левый так и остался разфокусированным. На проверке у окулистов я не могу различить указку или палец нацеленные на букву в их таблице. Но как показала жизнь, её можно прожить и с одним рабочим глазом. Просто теперь у меня не совпадает выражение глаз, что легко заметить на фотографии прикрывая их поочерёдно—любознательное любопытство в правом сменяется мертвяще отмороженным безразличием левого.

Иногда я подмечаю подобное разночтение в портретах популярных киноактёров и про себя думаю – их тоже лечили от косоглазия или может неведомые посторонние пришельцы следят за нами через их левый глаз?.)

~ ~ ~

И снова пришло лето, но в волейбол уже никто не играл. На месте волейбольной площадки у подножия Бугорка забетонировали два квадрата для игры в городки. Там даже организовали чемпионат. Два дня обвёрнутые жестью биты хлёстко жахкали и трахали о бетон, вышибая из квадратов деревянные цилиндрики городков к барьеру из обрывистого бока Бугорка.