Хулиномика. Элитно, подробно, подарочно!

Пока нормальной биржи для свопов нет, они все торгуются между крупными финансовыми организациями кулуарно. И поначалу продавец свопа должен был реагировать только на собственно дефолт базового контракта. Но в один прекрасный момент американский регулятор решил, что этого мало и нужно вносить гарантийное обеспечение, что, на самом деле, логично и правильно. Ведь где гарантия того, что продавец (то есть фактически страховщик) выплатит вместо банкрота его кредит? Поэтому при росте риска приказали довносить маржу. Тот, кто выпустил кредит-дефолтный своп, должен был добавить какой-то залог, если его позиция по CDS теряла в стоимости.

Это изменение сыграло важную роль в развитии кризиса на Уолл-стрит. Добавление залога означало, что эмитенту CDS надо было иметь нефиговый запас кэша. Во время нестабильности страховщикам пришлось довносить миллионы и даже миллиарды по проданным свопам, и денег не хватало – ведь свопов было продано в разы больше, чем самих кредитов.

Свопы на кредиты Голдман Сакс начали дорожать сильнее всего – на рынке царило потное ожидание банкротства знаменитого банка. А больше всего CDS напродавала компания AIG – на тот момент крупнейший страховщик в мире. И они не смогли довнести залог на проданные свопы. Деньги у них совершенно внезапно кончились.

Ещё одна деталь: до начала кризиса у AIG был высочайший рейтинг надёжности – AAA. Но в один прекрасный момент из компании уволился её основатель, и рейтинг снизили на одну ступень. Компаниям с рейтингом ААА не надо было довносить залог по своим свопам: считалось, что они настолько надёжны, что выполнят свои обязательства в любом случае. Но как только рейтинг упал, стало необходимо добавлять гарантийное обеспечение. Пришёл крантец, и AIG попросило помощи у Феда.

Голдману и Моргану – у обоих были колоссальные проблемы – выдали особые лицензии банковского холдинга, что позволило им получить доступ к окну Федрезерва. Это означало, что они могли занимать деньги практически бесплатно и в любом объёме. AIG такой лицензии не дали. Понятно, что тут дело было не только в финансовом состоянии, но и в подковёрных играх.

AIG получила кредит от Феда на совершенно кабальных (по тем меркам) условиях: 85 млрд долларов под 14.5 % в обмен на 79.9 % акций. Фактически они национализировали компанию. Но эти деньги им тут же пришлось внести по закладным на свои свопы, а потом ещё и вернуть! Они хотели там как-то договориться, чтобы внести только часть, но Фед заставил заплатить сполна. В итоге страховщик получил кредитные деньги, сразу же отдал их по контрактам, поползли слухи, AIG начала терять бизнес, одно за другим покатилось – и всё. Начали продавать активы за бесценок, и контора кончилась.

Амеры спасли Голдмана и многих других, но 200 ярдов капитализации AIG были просраны безвозвратно. Сейчас самая большая страховая компания в мире – это Чайна Лайф, там дикий рост у них. В Китае уже и машин больше продаётся, чем в США. А их ведь надо страховать. Какие-то 20 лет назад посткоммунистические агенты не умели работать за комиссию, тупо за зарплату горбатились. Но как только китайцы (не без помощи забугорных управленцев, конечно) ввели новую мотивацию, индустрия взлетела в небеса.

А основатели AIG тихонько плачут в сторонке. Некрасиво получилось.

16.12. Акции против инфляции: fight!

Инфляция – одна из базовых экономических концепций. Заключается она в том, что со временем вещи дорожают. Но в этой простой идее довольно много нюансов. Не всё дорожает с одинаковой скоростью, да и вообще, строго говоря, дорожает не всё. У нас в стране до сих пор все боятся инфляции, и от этого мы все живём хуже, чем могли бы. На всякий случай уточню: мы живём хуже не из-за инфляции, а из-за боязни инфляции. Я всё же осмелюсь утверждать, то мы не Зимбабве, хотя иногда похоже.

Сначала рассмотрим базовую претензию неграмотного пролетария: тупо раздать всем денег или (что немногим лучше) повысить всем зарплату. Если вырастут цены на всё, то, вообще говоря, ничего не станет дороже. Да, цены на товары, казалось бы, вырастут, но одновременно произойдёт кое-что незаметное: упадёт цена на деньги. Мы плохо понимаем концепцию цены денег, потому что мы их не потребляем. Не жрём мы, сука, бумагу.

Деньги просто имеют хождение, люди ими обмениваются, и мы частенько забываем, что у денег тоже есть цена. Пусть двойной чизбургер стоит 115 рублей, и это мы понимаем хорошо. Но одновременно это означает, что рубль равен 1/115 двойного чизбургера. Компания Макдоналдс с 1986 года ведёт индекс БигМака в каждой стране, где есть её рестораны. Индекс очень неплохо отражает реальный паритет покупательной способности валюты, ведь в сэндвич входит булка, мясо, сыр, салат, рабочее время персонала и аренда, то есть это неплохой интегральный показатель сферического товара в вакууме. Поэтому неправильно сравнивать ВВП Китая и США в долларах, а вот в БигМаках – ну, не то чтобы правильно, но гораздо ближе к истине.