Хунхуз

Я с интересом разглядывал предводителя банды хунхузов. Передо мной сидел высокий худой жилистый уже не молодой человек, в его косе виднелись седые пряди волос. Во всём его облике чувствовалась сила и несгибаемая воля. Чёрные глаза грустные и задумчивые сильно контрастировали с его властным лицом. Видно, что это действительно вождь сильный и умный, а не кровожадный головорез. Он силой духа может держать в железной дисциплине своих людей, и они, не задумываясь, пойдут за ним в огонь и воду.

Я спросил о его здоровье. Он улыбнулся и произнёс довольно-таки правильно по-русски:

– Капитан, ты доброе дело сделал для меня. Тебя благодарят и мои солдаты. Я это должен помнить. Что ты хочешь, что бы я для тебя сделал?

– Мне ничего не надо, – ответил я. – Послать к вам фельдшера для меня труда не составило.

Лю Веймин рассыпался в благодарностях, просил считать себя моим другом и посетить его бедное жилище, «пролить луч света», как он выразился. Я с радостью согласился, договорились завтра в полдень.

Лю Веймин оказался прекрасным собеседником, и я осмелился спросить его, как он стал хунхузом. Он задумался на короткое время, а потом стал рассказывать, речь его лилась плавно и неторопливо.

– Я был учителем в школе на юге Китая. Без обиды тебе будет сказано, капитан, но мы китайцы называем вас белых «рыжими чертями».

– Я знаю.

– Китай во все времена называли Срединной державой. В последние время, пользуясь нашей слабостью, европейские страны и Япония, как собаки разрывают на куски тело нашей великой страны. Разве нам, её жителям, не больно это видеть? Китай для китайцев. Мы объединились в тайные общества и стали давать вооружённый отпор всем «рыжим чертям» и японцам. Наше правительство сначала было за нас, потом продалось иностранцам. Мой отряд был разбит, я бежал сюда в Маньчжурию. А последние отряды повстанцев здесь в Маньчжурии разбили вы, русские.

Мне нечего было на это возразить на этот упрёк, так как я сам участвовал в подавлении восстания так называемых «боксёров». Сказать моему собеседнику, что, помимо всего прочего, восставшие грабили местное население, я посчитал глупым, потому что именно этим он и занимается до сих пор.

– Но европейцы несут цивилизацию в Китай.

– И разорение простым людям, – возразил мне Лю Веймин.

– Но они не умерли с голоду, а, например, работают у меня на шахте.

– А они хотели этого, капитан? Нет. И я нанялся строить железную дорогу вдоль реки Уссури. Ты знаешь, какие там условия? Работа тяжёлая, грязь, сырость и подрядчик может не заплатить. Однажды китайские войска поймали нескольких хунхузов, которые похищали не только китайцев, но и русских казаков. Их главаря Янь Сунлиня китайский полковник решил казнить публично. На берегу Уссури собрались китайцы и русские, привели Янь Сунлиня. Сначала его хорошо и вкусно накормили, дали выпить ханьшин (китайская водка из ячменя), разрешили выкурить трубку. Янь Сунлинь разговорился. Он сказал, что ему 28 лет, что он убил 70 человек и сейчас умрёт сам. Да, ему сейчас не повезло, но десять лет он жил очень хорошо: денег не считал, когда играл в карты – не боялся проиграть, хорошо одевался, вкусно ел, ханьшин пил, сколько хотел, опиум курил, и женщин тоже имел, сколько хотел и когда хотел. Закончив свою речь, Янь Сунлинь поклонился китайскому полковнику и встал на колени. Помощник палача встал перед ним, взял его за косу и потянул вперёд, осуждённый вытянул шею, палач взмахнул мечом и срубил голову Янь Сунлиню одним ударом. Тело его уткнулось в землю, и песок впитал его кровь. Тело Янь Сунлиня закапали тут же на берегу, а голову повесили на сук для устрашения всех хунхузов. И я подумал: как хорошо живётся хунхузам. И они борются с войсками нашего продажного правительства. И я решил стать одним из них. Казнь была осенью, а весной под моим началом было пятнадцать человек, а сейчас семь сотен и за мою голову назначено пять тысяч лан. Я – даланьба, я сам создал свой отряд. А тех, кого выбирают в предводители, у нас называют даньцзя ды – «глава дома».

Я слушал Лю Веймина и думал, что китайцы очень злы, вспыльчивы и мстительны. И когда подымиться этот спящий «жёлтый дракон», разбуженный нами, европейцами, то «рыжим чертям» станет очень тошно. В последнее время на юге Китая разворачивается настоящее революционное движение. И в среде хунхузов с одобрением могут воспринять идеи социализма. И тогда эти банды превратятся в революционную народную армию, и это вызовет большой переворот в государственном строе Китая. Прав я или нет – покажет время.

На следующий день я прибыл в расположение банды Лю Веймина. На небольшой поляне стояла длинная глинобитная фанза, крытая камышом, а перед ней для моей встречи выстроился почётный караул из вооружённых трёхлинейками хунхузов. Сказать по правде, хунхузы не любили трёхлинейку. Причина проста: к ней сложно и дорого доставать патроны. Для Лю Веймина, судя по всему, это была не проблема.