Хунну в Китае

Восстановление державы Хунну в I веке н.э. показало, что хуннская культура выдержала испытание, но уже в 48 г. сказались последствия привычки подчиняться врагу: часть хуннов добровольно поддалась Китаю. Это было началом смещения этнической доминанты, закончилось оно в 93 г. сяньбийской военной победой. После этого самостоятельная история Хунну прекратилась, но этногенез продолжался: хунны делили судьбу тех культур и народов, к которым они волею истории прибились. Эта эпоха требует специального изучения, но раньше мы вправе спросить: а не могла ли хуннская культура развиваться дальше? По нашему мнению, могла.

Единственной опасностью для Хунну была ханьская агрессия. Следовательно, если бы империя Хань развалилась на 20 лет раньше, что могло бы быть, если бы толковые китайцы не прикончили узурпатора Ван Мана вовремя, в Степи оформилась бы хуннская культура и развилась бы хуннская цивилизация или фаза исторического существования[25]. Именно эта фаза является наиболее продуктивной. При становлении оригинальной культуры, когда кипят страсти, создаются определенный стиль жизни, способ взаимоотношений, ритм мироощущения и специфическое понимание идейных ценностей-красоты, истины, справедливости и т.п. В период «существования», когда страсти остывают, начинают выкристаллизовываться формы искусства, философии, законности и даже комфорта. Именно от этой стадии остаются следы для археолога и антиквара. Этой стадии хунны не прошли, она заменилась для них стадией обскурации-постепенного забвения традиций и бессмысленной борьбы за прозябание.

А ведь в Степи могли бы создаться поэмы-патетичнее «Илиады», мифы-фантастичнее «Эдды», рассказы-не хуже «1001 ночи». Если по условиям климата не могла развиваться архитектура, развились бы ювелирное искусство и аппликации. Нет никакого основания думать, что письменность не может распространяться среди кочевников: грамотность была уже в VIII-IX веках широко распространена среди тюркютов, уйгуров и кыргызов; хунны не составили бы исключения. Могла бы развиться философия, народились бы естествознание и история, если бы не кровавый разгром, погубивший гениев в утробах матерей.

У хуннов были все предпосылки для перехода к мирной жизни: китайские эмигранты насадили в Степи земледелие, согдийские-художества и ремесла, турфанцы-торговлю.

Разумеется, для того чтобы посеянные семена дали всходы, нужно было время, а его-то у хуннов не оказалось.

Итак, если быть справедливыми, мы должны оплакать тот час, когда последний хуннский шаньюй упал, израненный, с боевого коня и, подхваченный верными сподвижниками, умчался в никуда. Он сражался за неосуществившуюся цивилизацию с предателями (южными хуннами), захватчиками (китайцами) и жадными дикарями (сяньбийцами). И нет никаких оснований по одичавшим западным хуннам IV века судить об их рыцарственных предках.

Трехсотлетняя обскурация в Восточной Азии наступила не благодаря, а вопреки деятельности хуннов.

ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС

Несмотря на очевидность того, что культуру любого народа нелепо оценивать с позиций его противника, обаяние аутентичного источника держало многих историков в тисках китайских представлений и характеристик. Отсутствие у хуннов и других кочевников письменности привело к тому, что китайским летописям нечего было противопоставить. Однако в руках историка, вооруженного этнологической методикой, имеется мощное противоядие тенденциозным трактовкам, прошедшим сквозь века,-логика событий и понятие о структуре этногенетических процессов. Избыточная энергия живого вещества в замкнутой системе, в нашем случае этносе, ищет выход. Она ломает установившиеся социальные перегородки, заставляет этнос вступать в контакты с соседями, расширяться и наконец, израсходовавшись на свершения, приходит в равновесие со средой, вследствие чего сама система исчезает. Этот процесс становления державы Хунну был прослежен нами в деталях[26], а интерпретация его была сделана на основе принципов, которые сформулированы только десять лет спустя[27]. Любопытно, что книга выдержала жесткую критику со стороны китаистов, но полемика велась лишь по частным вопросам техники пользования переводами[28]. Основная же, синтетическая часть работы не вызвала у многочисленных рецензентов сомнения[29].

Для этнолога история хуннов интересна как пример невоплощенных возможностей и как вариант нарушенного процесса этногенеза, когда вместо цивилизации возникает либо обскурация, либо этническая (не всегда физическая и тотальная) экстерминация.