Хургадский верблюд тебе товарищ!

Я взглянула на Никиту. Тот состроил суровую физиономию и заявил:

— Ну, не знаю… Вряд ли. Извини, очень вряд ли. Брать на себя ответственность за чужого ребенка…

— Где это ты видишь ребенка? — воинственно вклинилась в разговор Маргоша. — Я, что ли, ребенок?

— В общем, нам надо посоветоваться, — я разумно решила прекратить дискуссию. — Все равно сейчас не время и не место. Эля, мы с Никитой подумаем и завтра тебе позвоним.

2 Никита. Гуд бай, Москва

Ох уж эти лолитки-малолетки-акселератки!.. От этих скороспелых девочек — сплошные проблемы, головная боль, геморрой и так далее. Набоков, хоть и хороший писатель, на их счет серьезно заблуждается и других в заблуждение вводит. А уж последние события, в которые втравила меня драгоценная сестричка, стали неприятным, но крайне убедительным тому подтверждением. И зачем только я согласился тащиться в этот чертов Египет в качестве эскорта для избалованной стервочки?!

Не могу даже сказать: «А как все хорошо начиналось…» Потому что и начиналось все достаточно скверно. С умеренного, но неприятного похмелья все начиналось. С теткиной свадьбы я ушел не один, а с барышней, с которой там познакомился. Точнее, она со мной. Несмотря на несколько «тургеневский» типаж, оказалась она вполне продвинутой особой, и ночь мы провели весьма бурно и не без удовольствия.

А наутро, едва я ее выпроводил, без звонка явилась Ольга. И с места в карьер принялась меня обрабатывать на предмет совместной поездки в Египет. Она, мол, не кто-нибудь, а искусствовед. По такому случаю не поехать в страну пирамид и сушеных фараонов — это просто преступление. А без меня ехать туда она никак не может, тем более с Маргошей. Ибо Египет, как известно, это Северная Африка. А в Африке акулы, гориллы, злые крокодилы и сексуально озабоченные арабы. Последние бегают босоногими стайками и высматривают одиноких девиц, дабы принести их в жертву либо богу в крокодильем обличье — Себеку, либо собственной похоти. И неизвестно еще, что хуже.

Мое самочувствие в то утро было настолько отвратительным, что я был готов пообещать все, что угодно — хоть зажарить собственные уши, — лишь бы она от меня отстала. Я и пообещал. Не уши, конечно, а поездку. Ну почему наша тетка не вышла замуж за какого-нибудь сталевара или бухгалтера? Тогда вряд ли ее мужу пришла бы в башку эта дивная идея — турпоездка. Устроил бы в крайнем случае экскурсию в горячий цех. Или объяснил, как работает компьютерная бухгалтерская программа. Красота! Увлекательно, полезно и совсем недолго. И ехать за тридевять земель не надо.

Но все сложилось так, как сложилось. Я, правда, до последней минуты надеялся, что капризная акселератка взбрыкнет и передумает ехать. Собственно, это вполне могло случиться. Всю дорогу до Шереметьева она не переставала ныть, придираться к каждому нашему слову и обливать презрением Алексея. Тот факт, что именно за его денежки она и отправляется за границу, Маргошу ничуть не смущал. Впрочем, эту паршивку, по-моему, вообще смутить было невозможно. Или, во всяком случае, очень трудно.

Эльвира слегла с мигренью (чрезвычайно аристократично!) и обожаемую дочку провожать не поехала. Наверное, оно и к лучшему, потому что под мамочкиным крылышком девчонка наверняка вконец распоясалась бы. И без того хамила напропалую…

Дипломатичная моя сестричка не теряла надежды найти общий язык с нашей подопечной и пыталась разговорить Маргошу. При этом она не придумала ничего лучшего, чем попробовать заинтересовать это создание разговорами об исторических древностях.

— Ой, я перед отъездом успела столько интересного про Египет прочитать! Вот, например, храм Нефертари, где сохранились фрагменты древней живописи. Они яркие, как будто только что нарисованы. Почему — никто не знает, ученые эту загадку разгадать не могут. Представляешь, Маргоша, хранители этого храма считают, что от человеческого дыхания краски могут испортиться. Туда только сто человек в день пускают!

— Надеюсь, я буду сто первой, — буркнула девчонка, — и дверь изнутри запру.

— Зачем? — несколько напряженно засмеялась Ольга.

— Да чтоб от вас избавиться. На фиг вы мне сдались!

— Но без нас тебя за границу не пустили бы.

— Больно мне хотелось! Я, может, и передумаю еще…

Тут я не выдержал:

— Эх, в армию бы тебя! Чтобы товарищ сержант тебе курс молодого бойца преподал. Мигом бы вся дурь вылетела.

Маргоша тут же огрызнулась, грубо и примитивно:

— Иди сам в армию, а от меня отстань.

Комфортный «Лексус» Алексея казался мне камерой пыток, а не такая уж длинная дорога — бесконечной. Наконец-то машина зарулила на парковку, и мы небольшой толпой отправились регистрироваться и досматриваться. Терпеть не могу Шереметьево! Жуткая бетонная коробка, не слишком чистая и очень неудобная. Летом там душно, а зимой сквозняки гуляют.

Оля попыталась было спровадить Алексея, который явно раздражал Маргошу больше всех. Но тот, неся ответственность за ребенка, стойко сопровождал нас.