Хуррит

Ночь прошла без происшествий, утром видел, что затянувшееся путешествие всех начало напрягать. Монотонная ходьба каждый день могла достать кого угодно, но только не Наик. Женщина стала проявлять больше активности, она то вырывалась вперед, то озиралась вокруг, словно чего-то ждала. Не дожидаясь расспросов, Наик что-то пыталась объяснить Ару, усиленно жестикулируя.

После долгих мытарств, связанных с двойным переводом, Саленко поделился добытой информацией.

— Она, кажется, узнает эти места, говорит, что ее народ недалеко отсюда. Просит идти на запад.

Желания покидать речку, текущую в нужном направлении, не было, но если народ Наик не уступает ей в развитии, ее деревня могла нам подойти.

— Пусть ведет, — настороженно вслушивавшаяся в разговор женщина смысл моих слов поняла без перевода. Просияв, она кинулась ко мне и, прежде чем я успел помешать, встав на колени, положила мою руку на голову.

— Это своего рода клятва верности, — прокомментировал ее поступок археолог, улыбаясь на всю ширину лица, — Если ее деревня поступит так же, станешь местным правителем.

— Иди ты, — оттолкнул Саленко, только правителем быть мне не хватало. Меня беспокоила только безопасность своей девушки и мирное небо над головой. Осознание того, что прежней жизни не будет, пришло ко мне практически в первый день. Если не считать долга перед Родиной и пары друзей, ничто меня не держало в прежнем мире. Мы рождаемся всего один раз и не так важно, где и кем ты родился. Важно, как и кем ты проживешь свою жизнь. У меня были женщины до Ады, но чувств глубоких не было. Вчерашних врагов, воюющих не на жизнь, а на смерть, судьба забросила в прошлое. Здесь нам нечего было делить, кроме вшей и опасностей. Я осознанно выбрал Аду, правда, выбора больше и не было. Она выбрала меня интуитивно — выбор у нее был. Но девушка предпочла меня своим соплеменникам. Такое доверие нельзя было утратить или подвести.

Через час ходьбы на запад ландшафт начал меняться — все чаще попадались небольшие рощицы деревьев, а впереди на склоне холма виднелся уже реальный лес. Наик завизжала при виде холма, поросшего лесом. Она даже жестами просила нас ускориться, хотя шли довольно быстро.

Холм оказался не один — их было два, и подойдя к подножью, мы заметили небольшую тропинку, уходящую между деревьев. Петляя, Наик шла на подъем по восточному склону правого холма. Поднявшись наверх, мы остановились вслед за ней — наверху открывалась площадка без деревьев.

— Хал, — проследив за ее рукой, вдали увидел небольшую деревушку. Людей не удалось различить, но домики, размером со спичечный коробок, виднелись. С нашего места было видно порядка тридцати хижин, располагавшихся на берегу крупного озера. В одном месте озеро вдавалось длинным узким заливом, за которым также могли находиться хижины.

— Хал, — повторила Наик, словно ожидая нашей реакции.

— Ну пошли, — мы начали спуск, двигаясь в сторону деревни. Заметили нас через час, когда до первых хижин оставалось порядка трехсот метров. Лес редел по мере приближения к поселению. Буквально через пару минут навстречу выдвинулась группа мужчин с копьями, у троих я заметил луки в руках. Остановив нас метров за сто, Наик сама пошла навстречу жителям деревни. Со стороны деревни подтягивалось подкрепление — шли даже женщины, что у них в руках, было не разглядеть.

— Похоже, ей не рады, — прокомментировал Андрий, сжимая крепко автомат, — Затянулось ее общение.

Из группы женщин, спешивших на помощь, вперед вырвалась одна. Наик увидела ее и, оставив разговоры с мужчинами, рванула к ней.

— Это мать, каждая мать узнает свое дитя, даже спустя много лет, и редкий отец на такое способен. — сказала Ада.

Мне показалось, что в ее голосе прозвучала боль. Уже собираясь возразить, понял, что слова относились не ко мне — так могла говорить дочь, увидевшая предательство отца или пострадавшая от него. Надо будет выяснить, что произошло. Но это успеется. А сейчас надо идти в деревню, сияющая Наик спешила навстречу, радостно размахивая руками.

Глава 21

Хал оказалась весьма необычной деревушкой, это была коммуна в полном смысле этого слова. Управлялось поселение выборными людьми, что было просто невероятно для этого периода времени. Выборных было трое: представитель старшего поколения, представитель воинов, отвечавших за защиту поселения, и представительница от женского части населения. Функции между ними были распределены тоже интересно: все, что касалось всего поселения, вопросы меновой торговли с другими племенами, коллективные работы по строительству новых лачуг и так далее — было в ведении «сарда». Сардами называли мужчин, перешагнувших зрелый возраст и получивших увечье на работе, на охоте или стычках с другими племенами.