ХУШ. Роман одной недели

Стараясь как-то скрасить минуты ожидания, Али достал из дорожной сумки уже тысячу раз перечитанную книгу о бабочках и забрался с ногами на кровать. С этой книгой Али никогда не расставался. Он уже выучил наизусть все виды бабочек и усвоил, какие из них ночные, а какие дневные, хотя раньше был уверен, что ночью бабочки не летают.

Вот PAPILIO GLAUCUS – дневная бабочка, из Северной Америки. У этой бабочки желтые крылья с черными полосами, поэтому ее называют тигровой. А вот ночная – ATTACUS ATLAS: причудливо изогнутый край переднего крыла по окраске имитирует змеиную голову. Это отпугивает многих насекомоядных. Али где-то читал, что когда в Америке день, то в Африке ночь. Так не является ли обманом само разделение бабочек на ночных и дневных? Ведь есть же PAPILIO ANCHISIADES – дневная черная бабочка, с темными пятнами на задних крыльях и белыми на передних.

Взять, например, дневную бабочку CETHOSIA BIBLIS, что водится в Индии и Пакистане. В состоянии покоя бабочка складывает крылья вертикально, тогда на них заметны полосы, очень похожие на арабскую вязь. Поэтому бабочку и назвали «библис», что означает "книга". А вот ночная бабочка CALIGO EURILOCHUS. Этих бабочек называют совками, так как крылья их украшены большими глазками, похожими на глаза совы в темноте. Али знал, что некоторые совки охотятся по ночам на бабочек, но смогут ли они в темноте на крыльях-листах «Книги судьбы» прочитать хоть что-то? Или им в чтении «Книги судьбы» помогают лунные бабочки с полумесяцами-саблями на крыльях зеленоватого ночного цвета и света?

А вот и бабочка траурница. От одного взгляда на фото траурницы Али стало противно. Но внизу живота снова предательски зашевелился червяк-гусеница. Все-таки он был молодым парнем, и природа вкупе с воспоминаниями о проведенной с проституткой ночи брали свое.

«Нет, с этой двуличностью души и тела, с этим животным желанием надо что-то делать, – в который раз подумал Али, – и сегодня либо я буду с Алей, либо умру».

3

Зачитавшись и замечтавшись о том, какова его книга судьбы, Али не заметил, как пролетело более часа. Условный стук, словно бой часов, напомнил ему о договоренностях с джинном. «Сейчас я открою дверь и увижу Азама, возможно, уже с моей возлюбленной».

Но в дверях вместе с Азамом стояло еще три парня, двое из которых были одеты в такие же, как у Али рубашки и бойскаутские галстуки – желтый, красный и зеленый. К рубашкам были прикреплены бейджи.

– Знакомьтесь, – сказал Азам, когда они прошли внутрь. – Это Али, а это Ирек, Баталь и Дженг. Они помогут тебе похитить твою ненаглядную.

– И это все? – удивился Али, направляясь за Азамом в ванную. Он видел, как много охраны нагнали в отель. А тут трое пареньков, не отличающихся особым телосложением.

– Нет, нас много! – улыбнулся Азам, взбираясь на уже поставленный к стене стул.

– Много – это сколько?

– Много групп, – улыбнулся Азам с высоты. – Сим-сим, откройся!

Он аккуратно пальцами снял с собачек-защелок вентиляционную решетку. Затем, просунув в отверстие голову и руку, вытащил оттуда за ручки-уши сначала один, а потом и другой баул.

В следующую минуту из сумок были извлечены оружие и бомбы. Ребята, скинув рубашки, помогли друг другу надеть пояса смертников и пуленепробиваемые жилеты. Из промасленных пакетов достали части разобранных автоматов и стали их спешно собирать.

Работали сосредоточенно и быстро, особенно не переговариваясь.

– Это тебе, – кинул Азам Али бронежилет и УЗИ. – Я оставляю тебя с ребятами. Главный здесь Баталь, его и слушайся.

Поместив один пакет в огромную супницу, а один на тележку под скатерть, Азам собирался уже присоединиться к основной группе, которая должна была прорываться в зал заседания через основной ход.

– Но ты не бойся, у нас есть еще несколько групп и несколько схронов, – успокоил он Али, обернувшись у дверей. – Так что похитим мы твою любовь, если не через эту, так через другую вентиляционную шахту, идущую из медицинского кабинета.

4

Азам исчез, а Али так и остался стоять в нерешительности, улыбаясь новым товарищам.

– Что уставился? – спросил Баталь, уже нацепивший на голову гондон с прорезями для глаз и рта. – Чего не так?

– А можно мне калаш? – попросил Али, глядя на Баталя. Он с детства умел обращаться с этим неприхотливым и незаменимым в пустыне автоматом повстанцев.

– Не вопрос, возьми мой, – сказал второй паренек в маске, кажется, его звали Дженгом. – Мне привычнее с УЗИ.

Прижимая к груди цевье автомата Калашникова, Али почувствовал себя увереннее, словно спрятался за деревом. Он видел пареня, которого Азам назвал Иреком, с оптической винтовкой. А вслед за тем надел на голову черную шерстяную шапку, чтобы спрятать лицо. Поступил так же и Али.

Вдруг Ирек подошел вплотную к Али и, пристально глядя ему в глаза, спросил, едва шевеля выступающими в прорезь губами:

– Не боишься?

Выглядело это все угрожающе.

– А чего мне бояться? – Али чувствовал, как от отверстия ствола, словно от дерева с вековыми кольцами, по телу расходится тепло уверенности.

– Не пойму, тебе-то зачем это надо? – спросил Ирек. – Это ведь уже не игра. Могут и убить.