Хуситы. Ракеты и арбалеты [Как хуситы побеждают Израиль и меняют характер войны в XXI веке][litres]

Хотя на первых порах ХАМАС, по-прежнему дистанцировавшийся от ООП, не был мишенью ЦАХАЛ. И небезосновательно, поскольку вплоть до начала 1990-х годов движение воздерживалось от ударов по объектам на территории собственно Израиля, ограничиваясь нападениями на солдат его армии или поселенцев на оккупированных территориях. Это дало повод даже радикально настроенной и ангажированной идеями джихада меча прессе писать о связях ХАМАС с Израилем.

Но постепенно движение скатывается на путь конфронтации. Быть может, сюда отчасти примешался фактор бескомпромиссно настроенной по отношению к Израилю личности самого шейха Ясина, ликвидированного израильтянами в 2004 почти таким же образом как и Д. Дудаев. Сама биография шейха — за пределами темы, но на всякий случай напомню симпатизантам этого человека, что во время второй чеченской войны он поддерживал террористов и без обиняков призывал их убивать русских.

Что касается иных причин обострения ситуация, то среди них — фактор демографии, выраженный и большом проценте молодого населения сектора Газа с набором свойственных для перенаселенных кварталов социальных проблем (да, ассоциация решила многие из них, но далеко не все).

Исследователь С. С. Щевелев приводит следующие данные по этому поводу:

«В это время (на начало первой интифады. — Прим. авт.) в мире проживало 4, 5 млн палестинцев, из них 2 млн человек в границах «исторической Палестины», из них 700 тысяч были жителями Израиля, 800 тысяч — жителями Западного берега реки Иордан, 500 тысяч — жителями сектора Газа, в Иордании. 40 % населения западного берега реки Иордан и 70 % жителей сектора Газа (где плотность населения составляла 4 тысячи человек, немногим менее, чем в Гонконге), были беженцами.

По мере обострения конфликта в программных документах после начала интифады ХАМАС подчеркивает, что все разногласия с ООП отходят на второй план (в следующем материале мы поговорим о том, что эти разногласия, собственно, на второй план не отошли), а его отношение к Израилю все более, хотя и, еще раз повторю, не сразу, принимает бескомпромиссно-враждебный характер.

И Тель-Авив не останется в долгу, но это — другая история, в рамках которой нам предстоит перебросить мост из века минувшего в настоящий.

Война ХАМАС и Израиля может подорвать годовую работу США на Ближнем Востоке Михаил Николаевский

Можно сказать без всякого преувеличения, что день 7 октября прошёл в Израиле с ощущением новой, непривычной реальности. Сегодня у политологов часто можно встретить выражение «новая нормальность» — вот нормальности пока новой нет, а новая реальность возникла.

Такого ощущения уязвимости в этом государстве не было уже несколько десятилетий. Треснула оболочка военной мифологии, которая годами создавалась вокруг вооруженных сил, разведки этой страны. Эта оболочка зачастую играла не меньшую роль, чем собственно военные расходы.

Лёгкость, с которой силы движения ХАМАС совершили рейды в глубину израильской территории, вплоть до г. Ашкелон, заставила обозревателей прибегать к конспирологическим версиям. Тем не менее, можно попробовать обойтись без конспирологии, хоть и придётся распутать тугой клубок интересов разных игроков.

Для начала можно обратиться к хронологии событий и хронологии их освещения, что может дать не менее ценный материал.

В 6:30 ХАМАС начинает массированный обстрел Израиля неуправляемыми снарядами: в Израиле насчитали 2200, сами палестинцы говорят о 5000 единиц. Дроны атакуют вышки с автоматическими установками и видеокамеры. Практически одновременно свыше двадцати вооруженных групп начинают штурм пограничных заграждений, используя в том числе и тандемы из стрелков на парапланах.

Первоначальные проломы в стенах были проделаны быстро с помощью зарядов, к укреплённым КПП штурмующие подходили пешком, очевидно, не сильно опасаясь видеонаблюдения. У них было хорошее представление о том, где находятся дежурные группы во время артналёта, а также понимание, что помимо таких групп остальная часть подразделений находится на отдыхе.

И вот здесь в хронологии есть довольно интересный нюанс — некоторое время в Израиле были убеждены, что имеют дело с прорывом формирований общей сложностью до 100 человек, назвались и меньшие цифры — в 60–70 человек.