Хуторяне. Молчание старика Прохора

– Не ищите, дяденька Вий, они ночами выходят, чтобы прохожих не пугать, – сказала Василиса.

– А кого тут пугать? Нет никого, кроме нас?

– Так это мы своей заветной тропкой идем, – ответила Василиса. – А к избе Прохора с другой стороны широкая дорога приводит, натоптанная, наезженная.

Вышли из полынных зарослей, остановились на берегу хрустальной речки. Батя вытер с лица пот пополам с пылью, сплюнул, нахмурясь:

– Разболтались мы тут. Всегда так. Через дурман-поля надо в одиночку ходить. И ты, тоже, – Батя недовольно посмотрел на Василису, – широкая дорога, натоптанная!

– Поздно спохватились, – Вий пригладил волосы, вытер лоб платком. – Дошли уже почти, вон она – изба. А дым теперь малиновый, сам простым глазом вижу. Хотя дух – яблочный.

Распугав кур, обошли избу, поднялись на крыльцо, постучали.

Дверь повертела торчащим сучком, но не открылась, а проскрипела кому-то в доме:

– Трое. У одного в кармане членский билет «Общества трезвости».

– Антикварный, – сказал Вий, вытащив из кармана замусоленную картонку, – из семейного архива.

– Не положено! – ответила дверь.

– А вы, дяденька Вий, бумажку на лавочку положите, дверь и откроется, – посоветовала Василиса.

Вий положил картонку на лавочку, для верности придавил камнем. Выпрямился и с укором посмотрел на дверь. Но промолчал, только губами подергал.

– Шумел камыш… – запела дверь и с раздирающим скрипом распахнулась навстречу гостям.

Вошли.

Посередине горницы сразу на трех электрических плитках стоял огромный медный перегонный куб. По углам топорщились мешки и корзины с хмелем, ягодами. Под потолком висели пучки трав, а между ними змеился бесконечный медный же змеевик, спускающийся по стене, ныряющий в малахитовую купель и выныривающий из нее уже с витиеватым краником на кончике. Из купели помимо змеевика торчали заткнутые тряпочками бутылочные горлышки. Старик Прохор стоял у обширного деревянного стола и ловко рубил на части яблоки. Рядом сгорбилась древняя старуха, длинным крючковатым ногтем соскабливая с яблок наклейки.

Старик Прохор взглянул через плечо на вошедших, бросил нож, вытер руки о фартук.

– Рад, очень рад. Но рановато. Не готов еще. Как петухи первый раз прокричат – в самый раз будет! – проговорила голосом Прохора старуха.