Хуторок с привидениями (СИ)

      Осерчал Лапа и велел всё убрать. Запер девицу одну в пустом тереме и замок надёжный повесил, амбарный. "Ничего, - думает, - скоро сама запросится в постель тёплую под бочок мужнин."

      Седмица проходит, месяц ли - не горюет девица, думу думает, как бы сбежать. Решилась батрака одного задобрить, пригожего да кудрявого, что давно на неё заглядывался... только испугался парень гнева хозяйского, всё ему рассказал.

      Разозлился Лапа, в терем ворвался да кричит с порога как дурной:

      - Всё, девка глупая, нагулялась! Сей же час к жрецу стрелецкому едем! Будешь теперь моей женою!

      - Не буду! - девица отвечает. - Хошь, режь меня, хошь, голодом мори, да только я до смерти суженому верна буду!

      Призадумался Лапа, да вдруг посмехнулся недобро:

      - Не хошь, - говорит, - не выходи, а только всё равно моей сей же ночью станешь...

      Седмица проходит, месяц ли - затосковала девица о чести своей поруганной, об отце да матери, о свободе потерянной. Исхудала вся, лицом почернела, в волосах седые нитки засеребрились, а вскоре не стало её и тех, о ком ещё не ведал никто. Испугался купец, завернул тело в простыню, к камню привязал да в омут бросил, а батракам сказал, будто сбежала она. Не поверили батраки, но побоялись перечить хозяину, что с нечистым знается.

      А Лапа и сам боится. Вроде, сама виновата дура-девка, что упрямством сгубила себя, но и свою вину он видит. И срок расплаты, промеж тем, приближается.

      Решил хуторянин дом освятить, да не хотят жрецы идти к нему, грех несмываемый чувствуют. Наконец, согласился один быстроглазый да вороватый, окропил дом водицей какой-то, наскоро что-то проговорил, и за то денежку немалую взял.

      Успокоился Лапа, живёт себе припеваючи.

      И вот наступил день урочный. Сидит Лапа в своей опочивальне, золото в сундуке пересчитывает, да вдруг слышит - петух закукарекал. Подивился купец на дурную птицу, что в полночь петь удумала, отворил окошко, смотрит: скачет по двору петух колченогий, рябой, а на шее - проплешина приметная. Ахнул купец, ставни закрыл да крючок набросил.

      Это был петух, которого он мальчонкой ещё по отцовскому веленью зарезал.

      Сидит Лапа, дрожит аки лист осиновый. Чу! - собака завыла. Приоткрыл купец ставенку, глянул в щёлку малую: ходит по двору кобель остроухий, серый, а холка - чёрная. Ни дать, ни взять - волк волком. Волчка того из-за старости да слабости утопить пришлось, когда Лапа отроком был.

      Открылись ворота нараспашку, и повалили во двор козы да олени, куры да перепёлки, свиньи да кабаны, кошки да лисы, косули, волки; с ними медведь, чья голова в гриднице висела, меткого охотника славила.

      Тогда понял Лапа, что бес говорил не о людях загубленных. Да только поздно было. Замкнулся он в опочивальне на все засовы да запоры, стал углы водицей святою кропить - шипит вода, знамения принялся творить - рука тяжёлая плетью падает, схватил "Слово Божие" - вспыхнула книга святая, опалила нечистого. Задрожала дверь от силы великой, и разломился засов хворостинкою. И набросилось на проклятого зверьё дворовое да лесное, домашнее да полевое; а уж сколько крыс да мышей он в своей жизни потравил-задавил - не счесть. Когда от хуторянина ничего осталось, кроме последнего вздоха, пришла она - девица, им загубленная. А с нею - ещё двое, кого он никогда не видел, но с первого взгляда узнал.

      И сказала ему: "Говорил ты, что дом - твоя крепость, и себя в ней ключником называл. Так оставь же свою крепость - мне без надобности, а ключи я с собой заберу..."

      Слышали батраки рёв да вой во дворе - друг за дружкой хоронились; слышали слуги крики в опочивальне хозяйской - в подклете дрожали. Никто Лапе на помощь не пришёл, все забоялись. Наутро решились люди в хозяйскую клеть заглянуть, но не нашли господина. И сундук со златом пропал, как в омут канул.

      Что на хуторе приключилось, куда купец с золотом своим сгинул - никому не ведомо, а кто ведал, те давно в земле спят...

      Бушует Лапа, навеки в своей крепости замкнутый. Да только все ключи его ключница забрала.

      ***

      По лазоревой росе,

      По лазоревой росе

      Ходит девица босая

      С чёрной лентою в косе...

      - Ну, как тебе моя сказка?

      - Это очень грустная сказка... - тонкие пальцы прядь за прядью перебирали волосы аватара, тихий голос рассказчицы журчал прямо в мыслях, и совсем не хотелось возвращаться в реальность.

      - Грустная? - задумчиво переспросила омутница. - Как посмотреть.

      - Значит, эта песня про вас?

      - Её сложили задолго до меня. Нас много таких.

      - Выходит, Лапа стал самим домом?

      - Да. И, как прежде, блеск золота манит охотников до поживы, да только сам знаешь, где дармовое сало бывает. Вместо клада те, кто приходит, раскапывают в собственном сердце потаённые страхи, сомнения, неприязни, а Лапа делает всё, чтобы они разрослись и задушили того, кто их посеял. Большинство сразу уходит, очень немногие борятся, как ты, но когда и их дом одолевает, я на помощь прихожу. При жизни Лапа был сильнее, а сейчас я. Теперь он - мой пленник, и дом - его крепость, ключа от которой я не отдам. И все, кто пришёл в ту ночь, будут приглядывать за ним и следить, чтобы он зла не натворил.