Хуже и быть не может

Отвернувшись от невыносимой для его нежной психики картины, он закрыл глаза и тут же провалился в сон. Хозяин заведения еще немного покрутился в своей обновке. Жирное лицо расплывалось в довольной улыбке. Он был весьма доволен сегодняшней сделкой. Очень хорошая вещь. И главное, солидная. Сразу видно, что он не какой-нибудь нищеброд, а человек, у которого есть такая красота, какой ни у одного человека он еще ни разу не видел.

– Ы! Ы! – поумилялся толстяк, рассматривая свое отражение в медном тазу, начищенном до блеска. Налюбовавшись, он улегся спать на скамью, стоящую прямо за стойкой.

Темнота. Душный, спертый воздух, наполненный звуками разноголосого храпа. От мощного, богатырского до жалобного поскуливания и посвистывания. Юлик приоткрыл один глаз. Ничего не видно. Лишь смутные, размытые очертания. Дрожа от холода в тоненькой розовой распашонке, чувствуя настоятельные призывы организма освободиться от лишней, скопившейся в нем жидкости, Юлик, кряхтя, поднялся с жесткого ложа. Все тело ныло и болело после вчерашнего внепланового забега по пересеченной местности. Голова была тяжелая, мысли отказывались собираться, и разбегались, еще даже не сформировавшись до конца в несчастной многострадальной голове звезды, угодившей в какой-то кромешный ад из своей прекрасной, наполненной удобствами и достижениями цивилизации, комфортабельной жизни. Постанывая и кряхтя как старик, Юлик направился шаркающей походкой в сторону двери, пробираясь почти наощупь в царящей вокруг темноте. «Может, нассать жирному барыге прямо посреди его забегаловки?» – подумал Юлик, вспомнив про хозяина постоялого двора. Немного не дойдя до двери, Юлик обернулся назад, прикидывая, не захватить ли с собой «до ветру» свечку. На улице, наверняка, темень, куда он пойдет? Он понятия не имеет, где и как тут, что-то расположено. Вчера было не до разглядываний, все мысли были заняты едой. Юлик обернулся в сторону стойки, на которой тусклым огоньком горела единственная свеча, превратившаяся за ночь в маленький оплывший огарочек. Слабый огонек едва освещал пространство вокруг себя, лишь создавая видимость света. Юлик застыл. В скудном свете горящей свечи он увидел, лежавшую рядом с ней на деревянной столешнице свою бывшую куртку. Вернее ее, обезображенные толстым любителем моды, останки. Забыв о настойчивых требованиях собственного мочевого пузыря, забыв обо всем остальном, звезда с остекленевшим, горящим безумием взглядом, решительно развернулась от входной двери и направилась к крошечному кругу света.

Юлик уже протянул руку к бывшей собственности, когда толстяк, видимо, привыкший спать очень чутко, подскочил и ухватил тонкое горло звезды здоровенной ручищей. Юлик захрипел и затрепыхался.

– Орон ичи макагун! – прошипел хозяин, сжимая шею неудачливого воришки все сильнее. – Орон ичи!

Перед глазами начали вспыхивать светящиеся звездочки. Воздух в легких закончился и Юлик, разевая рот, и выпучив глаза, из последних сил замолотил руками и ногами по воздуху, в тщетной попытке вырваться и вдохнуть хоть немного кислорода. Светящиеся звездочки сменились темнотой. Юлик уже почти лишился сознания. Откуда-то издалека, доносились непонятные угрозы жирного борова. Руки и ноги обмякли, и тело звезды начало оседать в медвежьей лапе хозяина заведения.

– Эй! Ты чего делаешь?! Отпусти его! – раздался за тысячи километров от Юлика знакомый голос. Потом послышалась какая-то возня, что-то грохнуло, раздался стон и снова грохот. Юлик почувствовал, что воздух вновь хлынул в легкие. Живительная волна наполняла их все полнее и полнее. Какое счастье, какое наслаждение. Оказывается, счастье это когда ты можешь дышать!

Юлик, держась рукой за горло, жадно хватал ртом воздух, кашлял и снова открывал рот, давая доступ новой порции кислорода. Из глаз катились слезы.

– Этот ублюдок меня чуть не убил, – просипел он.

– Бежим! – тихо сказал Андрей и, схватив Юлика за плечо, поволок за собой.

Постояльцы, ночевавшие в забегаловке, разбуженные криками и грохотом, начали подниматься на своих лавках, сонно озираясь вокруг, в попытках понять, что произошло.

– Вставайте! Нужно уходить! – Андрей потряс спящую Аню и Скворцова. Из-за стойки послышался стон. Что-то загремело, и раздался крик:

– Орон! Макуган! Макуган! – заорал из-за стойки, очухавшийся хозяин.

Аня и бизнесмен подскочили. Через десять секунд компания уже неслась к лесу.

– Ты, полный придурок! – заорал Чернышов, когда они, отбежав на безопасное расстояние, остановились передохнуть. – Ты что, хочешь, что бы нас всех поубивали из-за твоих идиотских выходок? Учти, в следующий раз, я тебя сам придушу, своими руками.

Юлик стоял надутый и молча сопел.

– А так гораздо брутальнее, – улыбнулся Скворцов, глядя на кожаную безрукавку, в которой стояла звезда, успевшая-таки прихватить ее с собой.

– Да уж, настоящий мачо. Супергерой, обладающий суперспособностью влипать в неприятности, – проворчал Чернышов, все еще продолжавший злиться.