Хват Беллью. Хват и Малыш

— Я тоже не терял времени даром, — гордо ответил Хват. — Я закупил пятьдесят фунтов муки. И один человек с Адамовой реки обещал мне доставить еще пятьдесят фунтов завтра.

— Отлично! Проживем до вскрытия реки. Послушай, какие собаки у нас чудесные! Скупщик предлагал мне по двести за морду, хотел купить пятерых. Я сказал ему, что он напрасно старается. Мясо пошло им впрок, хотя не очень-то весело скармливать собакам такую еду, которая стоит два с половиной доллара фунт. Пойдем, выпьем! Нужно спрыснуть мою добычу: восемнадцать фунтов сахару!

Через несколько минут, отмеривая на весах золотой песок в уплату за виски, Малыш хлопнул себя по лбу:

— Совсем из головы вон! Ведь я сговорился встретиться в «Тиволи» с одним молодцом! Он продает порченую грудинку по полтора доллара, за фунт. Мы скормим ее собакам и, таким образом, сэкономим на собачьих харчах доллар в день. До свидания!

— До скорого, — ответил Кит. — Я схожу домой и сейчас вернусь.

Только что ушел Малыш, как в дверях появился закутанный в меха человек. Увидев — Кита, он радостно заулыбался, и Кит узнал Брэка — того самого, которому они помогли переправиться через пороги.

— Я узнал, что вы в городе, — поспешно заговорил Брэк, пожимая ему руку, — и вот уже с полчаса разыскиваю вас. Выйдемте, мне надо поговорить с вами.

Кит бросил печальный взгляд на гудящую, раскаленную докрасна печку.

— А здесь нельзя?

— Нет, дело важное. Идемте во двор.

Выходя из салуна, Кит снял перчатку, чиркнул спичкой и осветил термометр, висевший снаружи у двери. Мороз обжег его голую руку, и он поспешно натянул перчатку. В небе, раскинувшись дугой, пылало северное сияние. И по всему Даусону раздавался заунывный вой собак.

— Сколько? — спросил Брэк.

— Шестьдесят ниже нуля.

Кит плюнул для пробы, и плевок замерз в воздухе, не долетев до земли.

— Термометр падает все ниже и ниже. Час назад было всего пятьдесят два градуса, а теперь уже шестьдесят. Неужели опять в поход?

— Да! — прошептал Брэк, пугливо озираясь вокруг. — Вы знаете ручей Сквау-Крик? Он впадает в Юкон на том берегу, в тридцати милях отсюда.

— Там нет ничего! — возразил Кит. — Эту речку разведывали года три тому назад.

— На других речках тоже делались разведки и, однако… Слушайте! Это богатейшее место! И золото лежит неглубоко: от восьми до двадцати футов глубины — рыть недолго! Там каждая заявка даст не меньше полумиллиона. Это большой секрет. Я узнал о нем от моих ближайших друзей и тогда же сказал жене, что непременно разыщу вас прежде чем пуститься в дорогу. Будьте здоровы. Мой мешок спрятан на берету. Я обещал товарищам не отправляться на работу, пока не уснет весь город. Сами знаете, что получится, если нас хоть кто-нибудь увидит. Берите своего товарища — и поскорее туда! Не забудьте: Сквау-Крик. Третья речка после Шведской реки!

II

Войдя в маленький сруб на окраине Даусона Кит услышал знакомый храп.

— Спать, спать, ложись спать! — пробурчал Малыш, когда Кит стал расталкивать его.

— Я не в ночной смене, — огрызнулся он, когда Кит начал трясти его еще сильнее. — Если тебе нужно, ступай и посоветуйся с буфетчиком!!

— Натягивай штаны! — сказал Кит. — Нам нужно сделать две заявки.

Малыш уселся на постели и открыл было рот, но Кит закрыл ему рот рукой.

— Тс, тише! — прошептал он. — Напали на золото! Не буди соседей. Весь город давно спит.

— Гм! Что-то не верится. Если кто и найдет золото, так не — станет кричать об этом. Где же это сокровище?

— На Сквау-Крик, — прошептал Кит. — Это верно. Брэк дал мне знать. Золото лежит под самой травой. Вставай! Захватим с собой самое необходимое — и марш!

Малыш закрыл глаза и снова погрузился в сон. Хват сдернул с него одеяла.

— Не хочешь — не надо. Я иду один, — сказал он. Малыш начал одеваться.

— Собак возьмем с собой? — спросил он.

— Нет. Дорога туда не проложена, и лучше итти без собак.

— Тогда я задам им корму. Не забудь захватить березовой коры и свечу.

Малыш открыл дверь; на него пахнуло жестоким морозом, и он поспешил надеть наушники и, перчатки.

Через пять минут он вернулся, потирая нос.

— Хват, я против этого похода. Воздух холоднее, чем были крючки в аду, за тысячу лет до того дня, когда черти развели огонь. Кроме того, сегодня пятница и тринадцатое… Верно тебе говорю, не будет нам сегодня удачи.

Захватив с собою небольшие походные сумки, они закрыли за собой дверь и стали спускаться с холма. Северное сияние погасло, и им пришлось итти в темноте, при неверном свете мигающих звезд. На повороте тропинки Малыш провалился по колена; в сугроб и зычным голосом стал проклинать ту неделю, тот месяц и тот год, когда он родился на свет.

— Неужели ты не можешь помолчать? — сердитым шопотом проговорил Кит. — Ты разбудишь весь город!

— Город и так не спит! Видишь свет в этом доме? И там, подальше, тоже! Слышишь, хлопнула дверь? Как бы не так! Ну, конечно, Даусон спит. А почему огни? Должно быть, кого-нибудь хоронят. Никто за золотом и не собирается, можно поручиться.