Хватайся! Рискуй. Играй. Умри (СИ)

Люди даже близким доверяют с трудом. Закрывают на семь замков не только двери, но даже карманы курток. За последние несколько десятков лет уровень преступности вырос настолько, что не могу представить, чем все закончится.

Скорее всего, дробящееся общество прекратит свое существование.

Когда Игорь был подростком, он дружил с неплохими парнями. Теперь только бухло и наркотики ему друзья. Он убил все хорошие отношения, какие были у него с людьми.

И сейчас он насмерть сшиб бывшую, если можно ее таковой считать, девушку.

Дрожащей от холода рукой достаю смартфон, вызываю такси. Я не собираюсь бежать за одеждой, на это нет времени, такси будет через минуту. Я собираюсь повстречаться с братом.

Кэти Фокс, одна из самых стойких журналисток Татарстана, не сдерживает слез. По ее лицу течет тушь. Андрей бежит к дверям института, из которых выходит Лей. Она непонимающе смотрит на наши фигурки, замечает на снегу тело Акси и устремляется к нему.

Подъезжает такси. Я прыгаю в машину и вижу, как за мной влезает Влад. Андрей меняет маршрут, бежит к нам. Открывает, дверь, спрашивает:

— Вы куда?

Сдавленно отвечаю:

— За Игорем, это он. Он сделал это.

Андрей вздыхает и садится в такси.

Мы едем, оставляя Катю и Лейсану наедине с той, кого настигла внезапная смерть.

Бабушка всю жизнь ненавидела Игоря. Как и меня. Наша бабушка — женщина с крепким физическим здоровьем, но, увы, без мозгов. Мне было тринадцать лет, когда брат жил в деревне у матери. От моего города до его деревни расстояние в шестнадцать километров. И бабушка прекрасно это осознавала, когда однажды одиннадцатилетний Игорь холодной зимой постучался в дверь.

— Привет, бабуль, я к Максиму.

Я тогда лежал в кровати, но все отчетливо слышал.

— Максим спит.

И после этих слов дверь перед братом захлопнулась. Ему ничего не оставалось, как возвращаться в деревню, дорога к которой шла через лес.

Тогда я считал, что этот поступок — самое безумное, что может совершить бабушка. Но я ошибался. Следующей зимой она все-таки позволила внуку побыть у себя на каникулах. Но одним из поздних вечеров она сошла с ума и выгнала его из дома. Зимой и так нелегко ходить через лес, но ночью тем более.

Подобное повторялось много раз. Иногда я заступался за брата, но фурия, иначе не назовешь, жестоко меня избивала.

Однажды брат пообещал, что вызволит меня из тюрьмы, спасет от маленьких черных глаз бабки, неустанно следящих за мной, так, чтобы я мог избежать попадания в детский дом. Он был подростком, выполнявшим свои обещания. По крайней мере, пытавшимся выполнять.

LADA, она же ВАЗ, 2107 не совсем Игоря. Ее владелец — богатенький старик-гей. Игорь когда-то угнал ее, а старик и не заметил. Думаю, братишка сожжет машину где-нибудь невдалеке от города. Он знает, что камера, установленная на столбе рядом с местом совершения преступления, запечатлела автомобиль и водителя в маске.

Но знает ли он, что Максим Волков помнит регистрационный номер «семерки»? Догадывался ли он, что Макс его узнает? Скорее да, чем нет.

Я плачу девяносто рублей за проезд на такси, музыканты Bish-B высаживаются рядом с маленьким домиком из темного дерева. Когда такси скрывается и рядом нет ни души, я разбиваю окно и пролажу внутрь. Сразу начинаю задыхаться. Внутри все пропахло никотином.

Охмелевший Влад пролезает за мной. Андрей мерзнет на улице, говорит:

— Я туда не полезу. Макс, зачем тебе это надо? Один звонок в полицию — и его поймают.

Ох, Эндрю, как много ты понимаешь в жизни.

Говорю:

— Хочу видеть выражение его лица.

Как-то мрачно прозвучал мой голос. Кашляю. В помещении невозможно находиться. Весь дом — одна комната, функционирующая как спальная, кухня и зал. Туалет на улице. Шик.

Влад присаживается на скрипучую кровать, шепчет куда-то в пространство: