Хватайся! Рискуй. Играй. Умри (СИ)

Вспоминаю слова Юры, говорю:

— Самое большее, что мы можем сделать в жизни — пожертвовать собой. Влад, мы расстаемся.

Существует масса вещей, о которых стоит жалеть.

Игорь сидел на подоконнике и болтал по телефону с девушкой. Он думал, Макс, сидя за учебниками, их не слышит. Наивный.

Эта его девушка прокуренным голосом спросила:

— Какой тебе из братьев дороже? Если Леша и Макс будут тонуть, кого ты первым бросишься спасать?

Игорь даже не раздумывал над ответом:

— Лешу конечно.

— Почему? Ты же говорил, что он только издевается над тобой, да и как человек полное говно. А Максим многое для тебя сделал.

— Да потому что Леша — брат единоутробный, у нас отцы только разные. А Макс — двоюродный.

В этот момент мне пришлось пожалеть, что столько времени уделял дружбе с братом.

В юношеском возрасте мы были парнями, тянущими один канат в разные стороны. Он тащил в криминал, я — в светлое будущее.

Он спас бы Лешу, а не меня, потому что так, в его понимании, правильно.

Ну ничего, браток.

Я достал телефон, набрал смс старому знакомому. Алмазу, врагу Игоря, конкуренту в темном бизнесе.

«Завтра в 14:00 на территории кадетской школы будет Игорь. Проучи его».

Увидеть на лице брата сгустки крови — дорогое удовольствие. Но я это заслужил.

Как о многом мне приходилось жалеть. Но чаще я страдал о потраченных на бесполезное дело часах. И сейчас, когда страдаю раком, допустить перерасхода отпущенного времени не могу.

Грохот в зале. Череда матерных слов. Аня пришла домой.

Открываю глаза. Яркий свет. Щурюсь.

Влад так же поднимается с кровати. В одних трусах идем в коридор. Влад сонно бормочет:

— Ты в курсе, сколько времени?

Анна Эванс рассержено пинает упавший футляр с гитарой.

— Достали! Вы все достали!

Кто-то должен это сделать. Поэтому спрашиваю я:

— Что случилось?

— Что?!

Она даже не смотрит на нас. Пинает и пинает любимую вещь. Рядом с ней замечаю синий рюкзак и зеленую походную сумку.

— Так спрашиваешь, что случилось? Я сваливаю! Меня достали разлады в группе! Сегодня переезжаю к Мише, а через месяц — в Нарву, в Эстонию!

Эванс злится, что ситуация с группой вышла из-под контроля.

Наконец Аня бросает на нас взгляд и озадаченно хлопает глазами. Спрашивает:

— Что с вами произошло?

На моем теле и теле Влада гематомы и даже порезы. А на моих трусах еще и пятна крови.

Отвожу взгляд, неловко проговариваю:

— Да так, подрались…

— Из-за чего?!

Лис обходит Аню направляется на кухню.

— Этот придурок вчера расстался со мной.

Аня вцепляется себе в волосы, прислоняется к стене. Смотрит то на потолок, то на меня.

— Так… Ты сумасшедший. Я, конечно, понимаю, у тебя раздвоение личности, все такое, но это уже слишком.

Она надевает футляр с гитарой на спину, берет сумку с рюкзаком. Направляется в коридор. В последний раз слышу ее голос, похожий на голос Аврил Лавин:

— Этой ночью «Биш-Би» скончалась. Прощай, Макси. Ты был хорошим другом.

Дверь открывается. Закрывается.

Анны Эванс больше здесь нет.

Она все сделала правильно. Bish-B — теперь пустая трата времени.

И наша дружба тоже.

Снова прислали счета за квартиру. Я стоял в маленьком коридорчике, держал в руках квитанции.

Мне десять лет.С квитанциями сделал несколько шагов — оказался в зале. Мачеха и отец спали пьяными. Она на диване, он на полу. Грязная обстановка не очень и тонко намекала на вечное присутствие Диониса.

Еще раз взглянув на цифры в счетах, прошел в свою со сводным братом комнату. Полез за заначкой.