Хватайся! Рискуй. Играй. Умри (СИ)

— Мертвые страницы мертвых людей,

Даты рождения в календарях

И вечный оффлайн,

Отдельный список для друзей —

Вся жизнь в единицах и нулях

Через дедлайн!

Песня, которую мы играем, задевает меня за живое. За то, что еще не убито, не прогнило. И тяжкий звук гитар захлестывает всех нас.

Недавно я узнал, что Игоря, моего непутевого братца, все-таки посадили в тюрьму. Не за наркотики, не за Аксинью и не за воровство. Одним вечером он застрелил родную мать, а затем пришел с повинной в полицию.

Какую фразу он выдал бы, узнай, что мне осталось жить примерно пять месяцев, а то и меньше? Раскаялся бы в плохих поступках или плюнул бы прямо в рожу?

Пульс начинает учащаться. Сложно считать, но, полагаю, пульс с восьмидесяти ударов в минуту повысился до девяносто. Тревожный звоночек.

Вспышка. Уставшее без эмоций лицо Игоря, держащего в руке револьвер. Вспышка.

Камиль Бас хватается за микрофон:

— Кто бы мог подумать, что сегодня мы

Будем помнить тех, кто, волею судьбы,

Ушел из жизни, оставив профили в сетях,

Кто остался на стене, в личке и друзьях,

Будем помнить, ставить на аватар свечи,

Организовывать группы памяти и онлайн-встречи,

Что скоро сами будем памятью — нули и единицы

Сообщества ВКонтакте «Мертвые страницы».

Причина смерти отца Игоря — инсульт.

Какова будет моя причина смерти? Рак?

Вспышка. Представляю недалекое будущее: кладбище, весну. Наблюдаю из-под земли, как Анастасия и Владислав кладут цветы на могилу. Они знают, что я не люблю цветы. Они знают, что я желал быть развеянным ветром, а не храниться костями в земле. Вижу, что Настя беременна. Они назовут сына в честь одного знакомого, но рано умершего музыканта, а если будет дочь, то никогда не назовут ее Катей, потому что это имя им ненавистно. Вижу, что рядом со мной еще одна могила — Екатерины Манчкиной. Ее причина смерти — воздушная эмболия вследствие введения в вену шестидесяти кубиков воздуха. Осознаю, что похоронен в чужом мне городе, в Арзамасе. Вспышка.

Чувствую усталость в ногах, поэтому стою на одном месте на протяжении всей композиции. После повтора припева первого, я исполняю припев второй:

— Пусть ничто не обманет,

Ведь тебя не станет,

И, быть может, попадет

Твоя страница в переплет.

Ты станешь идеальным

На кладбище виртуальном

Цифровой боли. Memento mori…

Я не сообщал ни отцу, ни матери, ни кому-либо из родственников об опухоли и ее метастазах. Эти люди мне давно чужие, мы взаимно делимся безразличием.

Вспышка. Представляю, как звоню маме в тюрьму, говорю, что умру молодым, а она отвечает: «И?». Представляю, как где-то на одной из темных улиц под забором нахожу пьяного отца в порванном тряпье, сообщаю о раке, слышу в ответ: «Ты кто?». Вспышка.

Ты кто? Ты кто.

Боли, тошнота, слабость во всем теле — да, сатана меня побери, я знал, на что шел, соглашаясь на сто восемьдесят минут настоящей жизни. Это и есть безумие.

Люди считают, что совершить какой-то интересный, но рискованный поступок — безумие, а горбатиться в офисе на чью-то фирму с восьми утра до пяти вечера с понедельника по пятницу — нет. Странные, странные, странные люди.

Кричу до хрипоты:

— Memento mori.

Помни о смерти.

Помни о смерти!

Тем не менее, «Волки» подстраховались — там, в закулисной комнате, сидит медбрат, готовый, в случае беды, прийти на помощь.

Вспышка. Мать пинает меня по животу.

— Ну, сыночек, будешь еще разбивать банки с медом?

Еще пинок.

— Я не слышу!

Вспышка. Надежда Леонидовна, хирург, подносит иглу с травматической нитью, «троечкой», к моему лицу.

— Потерпи, малыш.

И перешивает ножку Филатовского стебля к моему подбородку, точнее, к тому, что от него осталось.

Следующий месяц я хожу с пришитой к лицу левой рукой.

Вспышка. Игорь вваливается в комнату.

— Макс, слышал, что у Аньки сбылась мечта? Хотела, чтобы братишка не бесил ее, так все. Утонул он.

— Антон?

— Да. Небось, Анька сейчас от радости пляшет.