Хватайся! Рискуй. Играй. Умри (СИ)

Обычно концерты начинают с боевиков и позитива, а баллады с негативом оставляют на потом. Мы пошли против правил, исполнив «Красивый» и «Семь ночей» в начале. Обе песни из первого альбома «Падшие Ангелы».

Ярик передвигается по сцене и поет третью песню с того же диска, но уже более позитивную, а я играю за ударной установкой.

— Я верю в свои мечты:

Нас шестеро, и мы одни,

На сцене мечты огни.

Но я. Я просто верю себе.

И я верю вам,

Доверяю вашим словам.

Мы на сцене, а там

Любовь. Мы просто любим.

Начинается припев, но почему-то его очень плохо слышу. В руках появляется слабость, но они продолжают твердо бить по барабанам и тарелкам.

Мы с Катей 3.5 на днях решили назвать сына Артемом или Матвеем, а если будет дочь, то Владой или Никой. Вчера мы узнали, что Катя все-таки забеременела. Меня печалит, что своего ребенка я никогда не увижу. Не увижу, как он вырастет, кем станет, чего добьется, не узнаю, станет ли он верить в бога, будет ли любить тяжелую музыку.

Зато сын или дочь увидит меня. Услышит.

Что он или она будет думать о своем отце? Посчитает ли мою жизнь правильной? Будет ли что-то испытывать ко мне, или я для него или нее стану лишь донором спермы? Посчитает ли, что отец прожил достойную жизнь? Доживет ли мой ребенок хотя бы до двадцати семи лет?

Влад и Настя же живут в неведении и не подозревают о моих сексуальных контактах с бывшей лучшей подругой. Узнай об этом, они бы меня возненавидели.

Вспышка. Спрашиваю Влада, будет ли он воспитывать моего ребенка после смерти. Влад отвечает: «Конечно да». Вспышка.

У Волкова и Манчкиной одна душа на двоих. Не удивительно, что мы по бывшей лучшей дружбе решили помочь друг другу.

Слух возвращается ко мне только на третьей строчке второго куплета.

— … Играют наши с тобою руки

В такт. Это наш ритм.

И каждое с тобой мгновение

Вызывает во мне доверие

К тебе, и ты верь мне.

И в нас. Поверит целый мир.

Весьма не вовремя появляется головная боль, затем тошнота. Мы же только начали выступление, блевануть во время него, ни в начале, ни в конце, планировать не хочется.

— Всего несколько секунд — и ты будешь свободен.

Пьяная Кристи держала мою грудь под прицелом. Она единственная, кто посетил меня этой зимой в Арзамасе. Я не знаю, как ей удалось меня найти, но, полагаю, теперь о моем местоположении знают и остальные участники «Биш-Би».

Кати 3.5 и ее мамы не было дома. За окном шел снег, дома было тепло.

Красные волосы Евгении похожи на извивающихся змей, глаза самой девушки — взгляд гадюки.

Она прошипела:

— Такой, как ты, фраер, должен умереть. Всего один выстрел — и ты спасен.

Как только я открыл ей дверь, она тут же направила на меня пушку и мне были не ведомы причины агрессии.

— Хоть скажи, в чем я виноват, раз ты желаешь мне смерти?

— Шкварной не понимает?

От ее хохота, кажется, задрожали стекла в доме.

— Ты вокруг не замечаешь никого, кроме себя. Гребаный эгоист уничтожил всю группу! Да, я сейчас обдолбана, но я давно хотела тебя пристрелить как шавку.

Мы стояли в центре зала напротив друг друга. За моей спиной стена, за ее — снег за окном. Кристи уже не похожа на Джен Леджер. Она похожа на мою мать — такая же наркоманка и алкоголичка, разве что не блудливая.

Я равнодушно пожал плечами.

— Стреляй.

Ее взгляд изменился, она не поверила услышанному.

— Ты идиот?! Ты действительно хочешь, чтобы я тебе фанеру прострелила?

— Ты хочешь моей смерти. Только вот опоздала. Я уже мертв. А знаешь почему?