Хватит ныть. Начни просить

– Им может быть действительно приятно, что ты настолько им доверяешь, что можешь показать себя не крутым.

* * *

Краудсерфинг – это как каучсерфинг, – это как краудсорсинг[26].

Ты окунаешься в публику – ты просишь их помочь тебе. Благодаря просьбам ты строишь отношения.

В краудсерфинге этот момент доверия находит воплощение в физическом контакте, под кульминационный саундтрек искусства как такового: музыку.

Ты стоишь на краю сцены, ты доверяешь и прыгаешь.

В мире нет ничего похожего на то, когда тебя держит в облаке шума море случайных потных рук, когда тебя удерживают сотни пальцев рук, каждая рука, как дерево в огромном, бушующем лесу доверия. Я также чувствую благожелательные порывы, когда смотрю на публику во время шоу и вижу, как они поднимают друг друга, держат в воздухе, осторожно, в порыве несут друг друга над толпой с духом лихорадочного товарищества. Ты являешься доверием в человеческом обличии, и если ты выбываешь из этого круговорота, ты не только перестаешь быть даром, ты становишься обязанностью. Падать на землю во время краудсерфинга не очень приятно. Но ты остаешься цел. И обычно люди хватают твою руку и поднимают обратно. Это тоже замечательное ощущение.

Примечание: если у вас когда-нибудь появится возможность поучаствовать в краудсерфинге – не упускайте ее. Это бомба. Спрячьте бумажник там, где вы его не потеряете, не надевайте крупные свободные украшения, и, ради Бога, никаких острых каблуков – вы же не хотите убить кого-нибудь?

* * *

После четырех лет безостановочных гастролей и записей мы с Брайаном перегорели, как это обычно бывает с группами. Несмотря на то, что мы пересели из Вульвы в фургон (по имени Людвиг), а потом и в арендованный гастрольный автобус, мы сводили друг друга с ума. Мы взяли перерыв, и я начала работать над своим первым сольным альбомом Who Killed Amanda Palmer, тот что с моими мертвыми/(голыми) фотографиями, над которым я попросила поработать Нила. Отправиться на гастроли одной звучало одновременно освобождающе и одиноко, поэтому я наняла Зои Китинг, которая играла сложную музыку на виолончели, чтобы она открывала мои концерты и играла мои новые песни во время самого концерта. Потом я позвонила своему другу Стивену Митчеллу Райту, австралийскому театральному режиссеру, в работах которого используются элементы традиционного японского театра Буто, в котором артисты разрисовывают себя белой краской и радостно корчатся в болезненном экзистенциальном трансе.

– Не хочешь добавить немного театра в мое шоу? – спросила я его. – Бюджета на это почти нет. Но мы создадим что-нибудь изумительное с актерами, я оплачу их перелет и позабочусь о ночлеге и еде. Для зарплат нам нужно будет пустить шляпу. Ты также можешь помочь найти нам места для ночевки.

Сумасшедший в хорошем смысле этого слова Стивен согласился и выбрал трех не менее сумасшедших австралийских артистов, а еще взял с собой скрипача классической музыки Линдона в качестве бонуса. Стивен назвал всю эту компанию The Danger Ensemble[27], и они стали моей гастрольной семьей на следующий год.

Мы объездили Америку, Канаду, Европу и Австралию в разных дешевых автобусах и фургонах и зависели от краудсорсинга. Зои, мои осветители и звукооператоры получали постоянную зарплату, а Стивен и The Danger Ensemble полностью зависели от щедрости зрителей во время всего турне. Каждую ночь к концу выступления я представляла их публике и объявляла, что эти артисты участвуют в туре без фиксированной зарплаты и что они надеются на публику. Пять из них проходили по залу во время следующей песни с сапогами в руках, чтобы собрать пожертвования. В какие-то дни они зарабатывали не больше пары сотен долларов. В другие дни они получали больше тысячи. Все было сбалансировано. Меня это успокаивало, но я не была удивлена, что людям нравилось помогать.

У моих друзей, уличных циркачей, не возникало проблем с протягиванием шляпы, однако не всем было столь комфортно. Однажды со мной выступала группа: пятеро парней, одетых в костюмы, они играли кабаре-музыку в течение получаса перед моим выходом на сцену. По ходу тура у них появилось больше энтузиазма, и они выступали с пятью или шестью моими песнями, они учили по песне каждую ночь во время проверки звука перед концертом. Я предложила просить зрителей, чтобы они моментально награждали их дополнительные усилия, поэтому каждую ночь они стали ходить с протянутыми шляпами среди фанатов, которые давали им несколько сотен лишних долларов. Все было замечательно, но в группе был один музыкант, который уходил за кулисы и отказывался в этом участвовать. Однажды я спросила у него, почему он не присоединяется к остальным.