Хватка (СИ)

       Мы вчера честно и открыто заявили представителю евреев вашего села о том, что будем набирать добровольцев для переселения в Германию. Вы спросите: «почему именно их, евреев?» Поверьте, если кто-то из вас пожелает уехать туда работать, мы не будем чинить никаких препятствий. Все имеют право быть счастливыми. А что касается представителя еврейской общины, отобранных для переселения, то тот человек, что предоставил нам их списки, за день до того заявил, что большинство евреев, едва только они услышали о возможности поехать в пустующие села Германии и недурно заработать, сразу же высказались за переселение.

       «Неправда это, — выкрикнул кто-то из толпы, — чего ж они тогда так кричали, когда их грузили?»

       Офицер тут же поднял руку, останавливая подавшихся вперед солдат, готовых моментально отыскать и схватить крикливого.

       — Дело в том, — на удивление спокойно ответил офицер, — что все они настаивали, чтобы мы обеспечили им перевозку их домашнего добра. Сами понимаете, что Германия не станет этого делать. Пришлось нам взять на себя смелость и таким способом поднять их с насиженных мест.

       Перестаньте шуметь и слушайте меня внимательно! На наших землях никто не запрещает крестьянину иметь хоть сто коров, если он в состоянии столько содержать. Уже через год, два, а самые ленивые из этих евреев через три-четыре отстроят себе дома и вырастят такие хозяйства, что вам и не снились. Никто из них уже через месяц не вспомнит того, что произошло сегодня, поверьте. Да и что вам до них? Все евреи здесь, в Украине приезжие, не коренные. Этот народ, как и цыгане, бродят по всей земле, и не могут найти себе приюта. Мы только помогаем им…

       «А нам?» — снова не удержался крикливый.

       — Вы здесь хозяева, — широким, властным жестом махнул рукой офицер. — И не забывайте, для вас теперь Германия вокруг. Очень скоро всем крестьянам будет дана возможность брать в аренду землю, выкупать ее, трудиться на своей, частной ниве, обрабатывать ее и продавать свое, личное зерно. Ждать осталось совсем недолго. Скоро мы окончательно добьем коммунистов и возьмемся поднимать с ног украинского, белорусского и русского хозяина. Они, настоящие хозяева, и их семьи получат достойные блага за свой честный труд, а вот с предателями…, — офицер вполоборота кивнул в сторону ямы, — разговор будет коротким.

       Представителю еврейской общины накануне было сказано, что сегодня мы будем сверять предоставленные нам ими списки. Эти трое копающих только часть из тех, кто по какой-то причине спрятался. Возможно, …я не могу утверждать наверняка, но предположу, что эти евреи могли иметь желание остаться и прихватить что-то из земли и у вас, в довесок к тому, что их семьи приобретут там, в Германии. В любом случае, все они, в том числе и тот, кого нам рекомендовали, как главу общины, знали, что грозит ослушавшимся. Я считаю, что люди, которые ни во что не ставят наше решение, слово главы общины, свой народ наконец, просто обязаны понести за это наказание.

       Это хорошо, что есть в вашем селе и другие, сотрудничающие с нами. Nach au?en Juden! — скомандовал солдатам офицер, и часть из них, сгруппировавшись возле ямы, схватила за руки и вытащила наверх несчастных Менделей. Гитлеровцы оставили их у брустверов.

       Общавшийся с селянами офицер и подошедший к нему майор о чем-то тихо беседовали, пока оставшаяся часть солдат снова становилась в оцепление перед крестьянами. Та небольшая группа, что вытаскивала евреев из ямы, выстроилась в шеренгу в двадцати шагах от них. Немного повозившись с оружием, солдаты замерли на месте и приготовились стрелять.

       Увидев это, Аарон, Аува и Роза молча прижались друг к другу. По рассыпавшейся в саду Правления толпе местных жителей пролетел недовольный гул.

       — Тихо! — Крикнул, поняв руку Юзеф, помощник майора. — Сейчас господин Ремер будет говорить с вами! Если будет так же шумно, вы ничего не услышите…!

       — Нет, нет! — Не дал ему закончить тот офицер, что рассказывал селянам о переселении евреев в Германию. — Говорить буду только я! Так вот, — он поднял руку, — если вы не хотите меня слушать, я сейчас же дам команду и солдаты расстреляют этих предателей безо всяких объяснений. …Замолчите и не возмущайтесь! Самые горячие из вас тоже запросто могут оказаться в яме! Kurze Salve in den Himmel! — Выкрикнул офицер и двое из солдат оцепления, разом погашая нарастающий шум толпы, выстрелили в воздух. — Слушайте же! — Снова привлекая к себе внимание и поднимая руку, продолжил офицер. — Повторяю, нам было бы проще расстрелять их, но! Чтобы показать вам истинное лицо евреев, соседствующих с вами, мы немного продлим это мероприятие.

       Мне придется пойти против принятых правил, но я вынужден это сделать! Вот, смотрите, — немец поднял вверх бумагу, исписанную синим карандашом, — несколько имен и фамилий ваших односельчан, которые так называемый глава еврейской общины сразу же внес в список переселенцев на Запад, вместо своих …соплеменников. Всем слышно?