Хворый пес

– Угомонись, – сказал Твилли. Но пес перескочил на заднее сиденье и принялся скрести обивку. – Ну, будет! – Макгуин пытался продраться сквозь спинку сиденья в багажник. – Фу! Плохая собака!

В конце концов Твилли пришлось съехать на обочину и остановиться. Он ухватил поводок и сильно дернул.

– Желаешь взглянуть? Ладно! – Твилли вышел из машины и вытащил за собой пса. – Но тебе это не понравится. Точно говорю.

Он поднял крышку багажника, Макгуин рванулся, но сразу осадил назад, и ноги у него разъехались, как у лося на неокрепшем льду. Он даже не гавкнул, а как-то по-щенячьи всхлипнул.

– Я тебя предупреждал, дурачок, – сказал Твилли.

В багажнике лежал мертвый лабрадор-ретривер. Твилли нашел собаку в южной части Майами-Дейд на пересечении 152-й улицы и шоссе № 1, где ее сбила машина. Она была мертва не больше двух часов, когда Твилли подобрал ее с середины дороги, завернул в пупырчатую упаковку и обложил в багажнике льдом. Собака была мельче Макгуина, но все равно годилась – той же породы и окраса.

В поисках Лабрадора Твилли исколесил 220 миль и насчитал тридцать семь собачьих трупов – в основном дворняг, но был и золотистый ретривер, два ирландских сеттера, желтый лабрадор и пара чистокровных терьеров в роскошных ошейниках. Терьеры лежали рядышком в Коконат-Гроув недалеко от школы на шоссе с оживленным движением. Может, это двойное самоубийство, подумал Твилли. Если собаки вообще способны на такой поступок. Как свидетельство черствости и бездушия хозяина, два тела с обрубленными хвостиками валялись неподобранными на дороге, хотя их легко было унести в хозяйственной сумке. У Твилли ушло двадцать минут, чтобы похоронить собак под старой смоковницей. Он записал номера их жетонов о прививке против бешенства, чтобы потом, когда будет больше времени, разыскать владельца терьеров и устроить ему или ей веселую жизнь.

У погибшего Лабрадора не было ни жетонов, ни ошейника с адресом. Наверное, бездомный, а может, что не менее печально, и чей-то любимец: лучший друг ребенка или верный компаньон старухи-вдовы. Любая мертвая собака – грустное зрелище, только и всего. Предстоящее дело не радовало Твилли, но животное уже отмучилось, и цель вроде справедливая.

Макгуин, опустив голову, топтался у машины. Он подвывал и испуганно поглядывал на багажник, словно ждал, что мертвый Лабрадор выскочит и бросится на него. Твилли успокоил собаку, посадил на переднее сиденье и на всякий случай привязал поводок к рулю. Потом вернулся к багажнику и раскрыл перочинный нож – отличный японский трехдюймовый «Альмар», лезвием хоть брейся.

Хорошо, что глаза собаки были закрыты. Твилли погладил шелковистую голову и сказал:

– Лучше уж это сделаю я, чем стервятники.

Потом засунул отрезанное ухо в задний карман и кружил по Майами, пока не увидел на трассе почтовый грузовик «Федерал Экспресс». За мзду в двести долларов водитель с удовольствием принял внеплановое отправление.

10

Внушительных размеров ванна располагалась на фестончатом балконе квартиры Роберта Клэпли с видом на море. Все четверо – Клэпли, Катя, Тиш и Палмер Стоут, которому для расслабления потребовались три рюмки коньяка, – скинули одежду и нырнули в горячую воду. Стоут стеснялся своей полноты и слегка ошалел от двух Барби. Лучше бы Клэпли не посвящал его в подробности.

– Двойняшки! – ликовал Роберт.

– И впрямь.

– К Рождеству станут неотличимы.

– Боб, они говорят по-английски?

– Чуть-чуть. И я не хочу, чтоб учились.

Одна Барби пыталась оседлать Стоута для дурашливой скачки под тропическими звездами, а он ловил себя на том, что выискивает следы хирургического вмешательства под ее невероятно пышной грудью. Постепенно коньяк его успокоил.

– В Москве, – болтал Клэпли, – есть школа, где готовят сосок мирового класса.

– Кого?

– Минетчиц. Настоящая школа. Вы меня слышите?

– Слышу, слышу, – ответил Стоут, подумав: «Тебя слышно до самого Сент-Августина, мудила».

После кокаина и выпивки Роберт Клэпли делался очень шумным.

– Хотелось бы мне побывать у них на выпускных экзаменах! – похотливо ухмыльнулся он. – И лично выставить оценки…

– Какая из них русская? – спросил Стоут.

– Ваша! – Клэпли показал на Барби, старавшуюся обвить Стоута ногами. – Ах вы, старый греховодник!

– И она… посещала… эту «школу»?

– Она-то мне про нее и рассказала. Правда, Катя? Покажи мистеру Стоуту, чему ты научилась.

– И я тоже! – крикнула Тиш и, брызгаясь, зашлепала на помощь будущей двойняшке. Ее мощная грудь оставляла кильватерный след, словно рыболовецкий траулер. Девушки раздвинули Стоуту ноги и, шутливо пихаясь, устроились между ними.

– Послушайте, Боб… – начал Палмер.

– Надо принести видеокамеру, – заржал Клэпли.

– Несите, если хотите увидеть, как я ее расколошмачу! – Стоут никогда не возражал против развлечений, но сегодня был не в настроении. Из головы не выходили Дези и доставленное экпресс-почтой отрезанное собачье ухо.

– Расслабьтесь, дружище, – сказал Клэпли.

– Я заскочил переговорить по делу, Боб, и не рассчитывал на забавы.