Хвост, плавники, чешуя – вот мои документы! (СИ)

— Ему нужен отдых, — сказала сыну, — а мы пока с тобой к Марите пойдем, тетушке помогать. У меня вечером концерт, а днем работа, ее никто не отменял.

— А кем ты работаешь? — вопрос от Урсула.

— Днем помогаю на кухне, в зале трактира, а вечером пою, — сказала и поймала удивленный взгляд осьминога, — что-то не так?

— Ты — мурена? — я опешила от такого вопроса, но он не дождавшись ответа сказал еще одно: — раз ты мурена, то почему разговариваешь? Вы же немые! — на что я сняла с шеи ракушку и продемонстрировала свою немоту, говорю, но голос не дрожит, — ясно, говорящий артефакт, — и рассмеялся, — где такой достала, — а потом добавил, — это не важно.

— А что важно? — спросила, надев артефакт обратно.

— То, что меня спасла не просто русалка, а мурена, — смех и треск ребер, — зараза! И смех и слезы!

— Не пойму, над чем ты смеешься? Ну, мурена и дальше что?

— Как ты не поймешь? Твой народ и у русалок не в почете, считают ваших падальщиками, — я не отрицаю, так как и правда обо мне именно такого мнения те, кто не знает ближе, — и наши твоих сородичей не переносят, вы все-таки русалки и не важно, что одиночки. Вы с хвостом и плавниками, а значит враги. Так понятно?

— Вполне, — сказала я, — только мне плевать на разборки за территорию, — показала на квартиру и попросила, — не уходи из дома, — добавила, — а то столкнешься со стражами, и мало того, познакомишься с Сальмиром, — тот скривился, — именно, поэтому сиди дома и отдыхай, как лекарь рекомендовал.

— Как скажешь, — пообещал осьминог.

Но я видела в глазах протест и махнув рукой, со словами не маленький, взяла сына за руку и пошла на работу. Он наблюдал за нашим разговором с осьминогом и молчал, лишь когда вышли из квартиры и шли на работу, он спросил:

— Мам, а почему вы с дядей враги? Вы же хорошо общаетесь?

— Мы с ним лично не враги, а вот наши народы враждуют, за территории, владения, вообщем, там все сложно, я не лезу. Как и сказал дядя Урсул, я и мне подобные одиночки, у меня нет как у него клана. Нас не любят за своеобразный рацион и пение, — усмехнулась, — наш голос — это наша сила, — пояснила.

— Поешь ты красиво, мне нравиться, — сказал ребенок, держа меня за руку. Мы пришли в трактир, а меня уже ждет Сальмир. Встревоженный, взволнованый. У нег ко мне просьба. Марита видя мальчика, берет его за руку и просит пойти к тетушке за пирожными, а еще его просят помочь на кухне, мальчик радостно заявил: — ура — убежал за Маритой. А мы с тритоном остались. Прошли за столик. Сели так, чтобы нас не видели и не помешали. Предложила чаю, тот отказался. Но тут увидел на моей груди ракушку, и спросил:

— Откуда у тебя артефакт речи? — потянулся рукой к артефакту, но поняв, что делает, опустил руку, смотрел на меня, я рассказала:

— Подарок покровительницы морей, — сказала я, а тритон не удивился, знает, что за мной не грехов моего народа, — она меня навестила и сказала, что я достойна, носить этот артефакт, раз не иду путем моего народа, — он не стал допытываться, просто сказал причину визита:

— У меня к тебе просьба.

— Какая?

— Все знают, что ты помогаешь беспризорным детям, — я не скрываю этого, как и не скрываю то, что хочу для них сделать, но пока не хватает средств. А город не выделяет средства, как говорит градоначальник, он не может выгнать одних, чтобы поселить других, а свободных мест нет. Вот и ходят они ко мне в трактир, а я коплю денег, чтобы выкупить тот самый дом в котором сдаю квартиру Марите. Но у меня нет и сотой части того, что нужно, — они живут в старых бараках, ходят к тебе сюда, учатся, работают. Многое замечают, знают.

— При чем тут дети?

— Не так давно я слышал о том, что в тех местах где они живут, был переполох, — я слушала и понимала, речь и Урсуле, — видели ползущего осьминога, он был ранен, оставлял за собой чернила и кровь, — говоря о нем, тритон кривился. Не переваривают они друг друга, — попроси своих воспитанников его найти, он мне нужен.

— Зачем?

— Не в праве распоряжаться информацией, — на что я ответила тем же, что не вправе принуждать детей искать того, кто может им навредить. Он ранен и не может контролировать свои действия, опасен для окружающих. На что тритон сказал: — когда ты молчала, было лучше. Можно было договориться, — выдохнул и выдал, — ладно. Расскажу. Возможно, надо было сразу все тебе рассказать, ты ведь тоже от рук подобных пострадала, — и точно! Дело связано с ловлей морских жителей, незаконный отлов и продажа в гаремы и кухни в качестве деликатесов. Как и говорил Урсул, его сородичей и русалок увозят далеко от дома, ловят стальной сетью, — уже три партии ушло в пустынные караваны. А там кто знает, что ждет наших собратьев, — и добавил, — как и неприятелей.

— Ты про осьминогов?