Хвост виляет собакой

Открывая офис, я ожидаю, что на меня будут смотреть с некоторым презрением. Усмехаться у меня за спиной и тому подобное. Но никто не смотрит. Этим так хорош Лос-Анджелес: не важно, где, не важно, как, важно – что ты получил свое. Или не получил. Я пришел в новой одежде. Теперь я вожу машину в качестве бойфренда, а не шофера. Я начинаю посещать публичные места вместе с Мэгги: обеды – исключительно деловые, вечеринки – исключительно деловые, встречи – почти исключительно светские.

Обед с Дэвидом Кравицем, конечно, важнее всего остального. Он согласен, что Мэгги должна сделать следующий шаг и открыть свою собственную компанию по разработке. Конечно, платить за нее будет кто-то другой. Мы обсуждаем, откуда могут взяться деньги. Упоминаем «ДжиВиСи» и «Мусаси», возможно, «МГМ» – потому что там обсуждают «женские фильмы». Он обратится и в «Парамаунт».

Конечно, это все не является целью встречи. Мы просто пришли посмотреть друг на друга. Оценить друг друга. Он старается понравиться. Это нормально. Пару раз он заговаривает о морской пехоте.

Мэгги проводит своей рукой по моей. КРУПНЫЙ ПЛАН: ее рука скользит по моей, овладевает ею, устанавливает связь, заявляет: это мой мужчина. КРУПНЫЙ ПЛАН: МЭГГИ, пока она это делает. КРУПНЫЙ ПЛАН: КРАВИЦ смотрит на это и внимает. КРУПНЫЙ ПЛАН: ДЖО чувствует, как рука Мэгги накрывает его, как плащ Супермена. Это отражается у него лице.

– Джо не говорит ничего такого, о чем бы я не думала, – говорит Мэгги. – Но то, что мы вместе, придает мне сил.

Снова кадр с Кравицем: похоже, он ей верит.

Хорошо, что я не сплю с ней. Только безумие воздержания позволяет мне оставаться в здравом уме. Если бы я был рядом с ней, был внутри нее, у меня бы разыгралась мания величия, и я бы поверил, что я – ее бизнес-менеджер, будущий продюсер, в общем, кровосос и спекулянт. Когда я смотрю на нее, мне кажется, что она похожа на кинозвезду, которой она и является, а я кажусь себе влюбленным дураком, которым и являюсь. Но именно ее магическое мастерство, которого я не понимаю, превращает эту сцену из аферы в реальность. Она сияет, как будто насытилась, напиталась гормонами любви. Я сам почти ей верю, хотя по свету и шумам у нее в комнате точно знаю, что ее ночи такие же беспокойные и неудовлетворенные, как и мои.

Эта женщина умеет играть. В этом нет никаких сомнений.

– Я просто хочу для Мэгги самого лучшего, – говорит ее агент.

– Я тоже.

– Я вижу.

Приходит официант с бутылкой вина. Оно стоит больше 100 долларов в винном магазине и больше 200 долларов в винной карте ресторана.

Когда я был моложе, то автоматически оценивал любого парня, который шел мне навстречу: он больше меня? Круче? Смогу ли я с ним справиться? Потом все изменилось – когда я стал старше, когда поехал во Вьетнам и после него. Сейчас я смотрю на парня и задаюсь вопросом: может ли он убить? Убивал ли он? Сделает ли он это снова? Вот что для меня важно.

Я смотрю на Кравица. Он вряд ли убивал. Даже не на войне, даже не близко. Не знаю, зачем я это оцениваю, но это так. Позже я проверяю его послужной список и вижу, что он действительно не участвовал в боевых действиях. Может ли он убить? Станет ли он убивать? Думаю, он хотел бы. Не ради самого убийства – некоторым нравится совершать убийства – а ради чувства собственного достоинства.

Агенты имеют репутацию безжалостных, беспощадных, бессердечных, «убийц»[89]. Но быть таким агентом-убийцей – все равно что быть крутым игроком в футбол. Чего-то вечно не хватает. Крови. Даже в такой среде, как Лос-Анджелес, где реальность никто не ценит, они понимают разницу. Кравиц хотел бы посмотреть на себя в зеркало с тайным знанием о том, что он – убийца. Настоящий. Он хотел бы этого.

Кравиц поднимает свой бокал за нас.

– За новую любовь, – говорит он.

Пиарщик Мэгги рассылает релизы о новом офисе. У меня берут телефонное интервью в «Варьете». «Голливуд Репортер» присылает своего человека. «Энквирор» присылает писателя и фотографа. Звонит кто-то из «Интертейнмент Тунайт». Я иду на контакт. Но до этого никогда не доходит.

К тому же мне звонят сотни людей. В офис приходят сценарии. Письма. Резюме. С некоторыми я назначаю встречи. Мне нужен ридер, секретарь, может быть, кто-то еще.

В нескольких кварталах от офиса находится недорогой ресторан. У него есть два отдельных выхода: простой, через кухню, и более сложный, через окно в туалете. Туда я хожу, если хочу просто перекусить. Я сижу там один, когда входит Бэмби Энн Слайго, секретарь Мэла Тейлора. Тут далековато от офиса «Юниверсал Секьюрити». Вполне возможно, что она зашла случайно. Но некоторые люди в этом бизнесе утверждают, что случайностей не бывает. Я приветствую ее, и она подсаживается ко мне. Заказывает гамбургер и чашку черного кофе. Я тоже беру себе гамбургер. Я говорю ей, что Мэгги этого не одобрила бы. Бэмби – вылитая Железная Леди – хмыкает и говорит:

– Слушайтесь Мэгги. Она же звезда.

Я улыбаюсь.

– Хорошо, буду слушаться.