Хвост виляет собакой

– На самом деле я не знаю реальных сумм. Это было все, что необходимо.

– И этот голливудский агент и этот голливудский режиссер, они не говорят об этом на вечеринках или со своими подружками, чтобы произвести на них впечатление или что-то еще? – спросил Бейкер, скрывая нарастающее чувство паники.

– Ты волнуешься по поводу безопасности?

– Ну, немного, – сказал Бейкер. Он пожалел, что не боится летать. Это означало бы, что у него в животе появилось это ощущение потому, что он находится в алюминиевом гробу на высоте почти 7 тысяч метров в воздухе, а не потому, что Буш начал что-то, что будет сочетанием Уотергейта и нападения кролика-убийцы на Джимми Картера. Лос-Анджелес! Кинорежиссеры планируют следующую войну! Это же будет утечка на утечке. Что, черт возьми, произошло? Неужели Кравиц подстроил так, чтобы какая-то сексапильная женщина сделала Джорджу минет в голливудском стиле, оставив его дезориентированным и невменяемым? Бейкер видел, что происходит со стареющими мужчинами, особенно с белыми англосаксонскими протестантами, когда они открывают для себя оральный секс.

– У нас полная охрана. Круглые сутки. Прослушка, все такое.

– ЦРУ? – спросил Бейкер. К горлу подступала тошнота. Через мгновение он почувствует ее вкус на задней стенке рта. Он знал это. Какой-нибудь гребаный либеральный левак-демократ конгрессмен или сенатор заставит какого-нибудь напуганного до усрачки слабака из управления дать показания под присягой, и тот разболтает все секреты по всей прессе. Так уже было раньше, так будет и впредь.

– Нет, – сказал Буш, довольный собой, – Гейтс договорился с частниками[87].

– А, – с облегчением сказал Бейкер.

– Ты забыл, что я был в Лэнгли. Я был главным в Лэнгли. Я знаю все уловки. Или большинство из них. Я не был в поле. Но у меня точно были полевые агенты, которые рассказали мне, что к чему и как мы проворачиваем некоторые трюки.

– Гейтс – хороший человек, – сказал Бейкер. Роберт Гейтс действительно был таким. Он был стойким парнем, то есть проверенным лжецом, не боящимся обвинений в лжесвидетельстве или неуважении к Конгрессу, не испытывающим страха, если правда впоследствии откроется. Он был советским ученым, руководителем всех аналитиков ЦРУ, исполнительным помощником директора ЦРУ Билла Кейси, а затем заместителем директора Кейси. Рейган назначил Гейтса преемником Кейси, но его кандидатура была отозвана, когда выяснилось, что он не уведомил Конгресс, как того требовал закон, о том, что Олли Норт переводил доходы от продажи оружия Ирану. У него также была обширная история подтасовки данных для отражения политических целей, а не реальности[88].

– Твоя правда, – сказал Буш.

– Как деньги оказываются у Бункера?

– Вот тут я не в курсе, – сказал Буш.

– Джордж, я действительно думаю, что ты должен был мне сказать. Я госсекретарь.

– Ну, это просто было дело случая.

– Я имею в виду, что, если мы собираемся начинать войну с кем-то, – Бейкер выдавил из себя улыбку, – я должен знать об этом, – когда он прочитал ту записку, она показалась ему странно интересной. Теперь она казалась просто странной.

– Не будь слабаком, Джимбо. Ты можешь и дальше думать, что умнее меня, – я знаю, что ты думаешь, что умнее меня. Но не надо меня недооценивать, как многие из них. Я был конгрессменом, председателем Республиканской партии, главой ЦРУ, послом в Китае и послом в ООН… Сколько ты знаешь людей, которые делали хотя бы одно из этих дел, не говоря уже о двух, и при этом не получили по заднице? А?

– Прощу прощения, господин президент. Вы правы. У вас отличный нюх на то, чтобы вам не надрали задницу.

– Или чтобы мои яйца не оказались в тисках. Или мои сиськи в тисках. Или еще что-нибудь из этого.

– Давайте-ка я налью вам чего-нибудь, господин президент.

– Спасибо, господин государственный секретарь. И я хочу, чтобы ты знал, что у меня все под контролем. Я не собираюсь делать глупости. Я не собираюсь войти в историю как глупый президент. Но я собираюсь сделать все необходимое для победы. Теперь: ты со мной или собираешь спрыгнуть за борт?

– Мы на высоте семи километров, я не собираюсь прыгать за борт, – сказал Бейкер. Он передал чивас своему президенту, а затем взял свой собственный. Он решил, что будет блокировать это безумие. Хотя бы потому, что президент действовал у него за спиной. Не то чтобы Буш не делал этого время от времени просто чтобы доказать, кто здесь главный. Это было нормально. Обычно. Но не в отношении чего-то важного.

– У меня есть туз в рукаве, – посмеялся президент. – Мне это нравится. Совсем как у Берта Мэверика.

Бейкер поднял стакан. Он ничего не сказал по поводу Брета или Барта. Президент чокнулся с ним своим бокалом.

– За войну, – сказал Буш. – За хорошую войну.

– Я хочу узнать только одно, – сказал Бейкер, не торопясь отпивать из бокала, – с кем мы собираемся воевать?

– Я не знаю. Это пока в разработке.

Глава двадцать девятая