Хвостатая для мажора (СИ)

Я видела, что Николь сложно решиться на это, но у нее не было выбора. Поэтому она только тихо заплакала и приняла позу, о которой я просила. Она положила руки на спинку и уткнулась в них заплаканным лицом. Я осторожно погладила Николь по темным прядкам, поправив чуть растрепанную короткую стрижку. Николь подняла свои карие глаза и с надеждой посмотрела на меня, но я не могла ей как-то помочь. Мы обе знали об этом. Это сблизило меня и Николь.

Николь была очень красивой девушкой... Признаться, я получила эстетическое удовольствие, когда приподняла коротенькое черное платьице и прижала подол белым фартучком. Я извинилась за то, что делаю с ней, а затем, когда Николь не видела, принялась любоваться ее фигурой. Не понимая, насколько сильным будет наказание, я покрепче затянула фартучек, чтобы платье не накрыло попку Николь во время порки.

Нежную кожу красиво подчеркивали белые кружевные трусики. Они облегали бедра Николь, но не пережимали их. Подвязки на чулочках тоже были белыми. Интересно, это Артур купил их для Николь? Надеюсь, у меня тоже будут такие. Я ухватилась за резинку трусиков, и Николь снова заплакала. Она ничего не говорила мне, не просила остановиться, пожалеть ее, нет, она просто плакала и старалась не встречаться со мной взглядом. Мне тоже было неловко смотреть на Николь. Глаза защипало, лицо залилось румянцем – я чувствовала, как горят мои щеки. Мне было стыдно за то, что я сейчас унижаю Николь. Пусть я делаю это по приказу, но ведь делаю.

Я успела обвить веревкой щиколотки Николь и стянула ее симпатичные трусики до колен. А затем я подошла к пылающему лицу девушки и аккуратно взяла ее за запястья. Николь ничего мне не ответила, и я сжала их сильнее. Именно в этот момент вошел он. Мне показалось, что Артур все время стоял за дверью и ждал, когда я закончу. Сейчас он начнет… Господи, прости нас...

Артур взмахнул прутьями – звук вышел шумным и пугающим. Я очень сильно испугалась за Николь и за себя… Николь так и не смирилась со своим наказанием – она обернулась к Артуру и стала громко кричать. Боже, она ничему не учится, эта глупая девушка с ладной фигуркой.

– Пожалуйста, хозяин! Я умоляю тебя! Пожалей свою глупую служанку. Не пори меня ветвями орешника. Я… Ох! Я больше никогда не стану самовольничать. Только отпустите. Прошу вас! – он посмотрел на обнаженную Николь, и его глаза загорелись безумным огнем, а это значило, что Николь может не тратить слова – ее обязательно сегодня выпорют. Я видела и чувствовала, как Николь вся сжалась в ожидании первого удара… Я понимала, что она сейчас чувствует и пыталась разделить ее боль, сильнее сжав запястья. Я словно говорила ей: «Я здесь, я с тобой. Ничего плохо не случится. Ты не одна, моя девочка. Не бойся.» Мне очень не хотелось, чтобы Артур портил чудесную кожу Николь. А еще больше мне не хотелось того, чтобы он смотрел на нее. Я видела его… большой интерес. Мне казалось, что Артур никогда не смотрел на меня так. Лишь слова Артура о том, что я лучше Мари и Николь, немного меня успокаивали.

– Ты должна держать ее крепко, моя дорогая. О, сейчас я шлепну Николь первый раз. Постарайся, чтобы она не вырвалась, – Артур стал справа от Николь и размахнулся своим орудием. – Хах! Если ты не справишься сейчас, Эрика, то будь уверенна в том, что с этим справится Николь – она ни за что не отпустит тебя, когда ты займешь ее место на кресле, – мм, на меня словно вылили кувшин родниковый воды. Ощущения были непередаваемые – меня знобило и тут же бросало в жар. Артур знал, как заставить женщин бояться. Бояться, просить и желать… желать его. О-о, мы были готовы пойти на все, лишь бы он отменил свое наказание.

Николь уже не просила, но она все еще с надеждой смотрела на Артура, сжимая свои красивые бедра. Она словно хотела, чтобы они уменьшились – чтобы Артуру не удалось попасть по этим двум половинкам. Ох, я ели сдерживалась – хотелось броситься Артуру на шею и умолять не трогать служанку. Конечно, сделать такое было бы огромной глупостью, поэтому я оставалась в стороне – держала Николь за руки и слушала ее мольбы, которые то затихали, то возобновлялись.

– Не трогайте меня, хозяин, – плакала Николь.

– Я и не собирался трогать тебя. Ты не заслуживаешь сегодня прикосновений. Я не собираюсь прикасаться руками к такой непослушной девушке. Только прутьями и кнутом. Только ими...